Лукавый сексуальный лжец

Люк приподнимается и целует сначала мою верхнюю, а потом и нижнюю губу, сильно посасывая, от чего немного больно. Смещается ниже и покрывает поцелуями мою шею, между грудей и ребра. Губы покалывает, и, проведя по ним пальцем, я чувствую, какие они горячие и припухшие.

— Честное слово, я современный мужчина, ни капли не пещерный человек и, спасибо женщинам моей семьи, самый ярый феминист на свете, но блядь, до чего же я люблю запах своего мыла на твоей коже.

Я смеюсь и запускаю пальцы ему в волосы, пока он целует мой живот и шепчет, как хороша моя кожа на вкус и запах. Когда он добирается до тазовых костей, инстинктивно мне хочется его остановить, но я не в состоянии произнести хотя бы слово.

Люк тоже медлит, задержавшись на пупке и целуя кожу чуть ниже него. Я хочу это. Как и каждая клетка кожи, жаждущая, чтобы он спустился ниже. И еще чуть ниже.

Я приподнимаю бедра и рукой, держащей его за волосы, даю ему, языком рисующему круги вокруг моего пупка, понять, чего именно хочу.

Люк поднимает голову. Его взгляд слегка расфокусирован.

— Логан?

Я думаю о Люке, доверяющем мне настолько, чтобы встать на борд, и о том, что всем нам нужно иногда прыгнуть в неизвестное. Потом думаю о том, как он сказал, что любит меня.

Я хочу прыгнуть.

Потом киваю, и, поняв, что это означает, Люк улыбается.

— Я думал об этом так много, что это как-то уже за гранью нормального.

Мое лицо краснеет.

— Я тоже.

Люк качает головой, будто сомневается в реальности происходящего.

— Сделай мне одолжение.

— Конечно.

— Можешь не сдерживаться и быть очень шумной, Ямочка?

— Эй, с тебя доллар, — ущипнув его за плечо, замечаю я.

— Мой кошелек в штанах, возьми оттуда, сколько захочешь.

Он больше не ждет, и я откидываю голову и в предвкушении выгибаю спину, когда он движется вниз. Его первые прикосновения изучающие: сначала мягкие поцелуи на лобке, потом, спустившись ниже, он приоткрывает свои губы и прижимается прямо к клитору.

Захлебнувшись воздухом, я вскрикиваю.

— Нравится так? — спрашивает он, после того как вобрал меня в рот и нежно пососал.

— Да, — кивая, отвечаю я. — Еще.

Люк пальцами мягко держит меня раскрытой и снова втягивает клитор в рот, на этот раз чуть сильнее. Это одновременно и слишком, и недостаточно, и, с трудом дыша, я так же с трудом думаю, зачем я так долго ждала, чтобы позволить ему сделать это.

Люк чередует поцелуи, легкие касания языком с более сильными — всей его поверхностью, от чего мои бедра сами собой приподнимаются и начинают двигаться ему навстречу.

— Боже, да, — всхлипываю я. — Я не могу… пожалуйста… — я и сама не знаю, о чем именно прошу, слова вырываются сами собой. — Черт, да, вот тут.

Поняв, что тяну его за волосы, я хочу отпустить, но он мотает головой и, встретившись со мной взглядом, поднимается на колени.

— Не надо, — тяжело дыша, говорит он. Его щеки, шея и верх груди розовые. Рот красный и мокрый, и, скользнув взглядом по его телу, я вижу, что его рука на члене. Не спеша погладив себя несколько раз и не сводя с меня глаз, Люк слизывает мою влагу со своих губ. — Перестань думать. Перестань сдерживаться и контролировать себя. Хочешь еще?

Уже кивая, я одной ногой притягиваю его к себе.

Поцеловав мой живот и каждое колено, он кладет мои ноги себе на плечи.

— Я хочу, чтобы ты вцепилась меня в волосы, расцарапала спину, оттрахала мое лицо и вообще — делала со мной, что вздумается. Хочу сделать для тебя все что угодно.

— Ладно, — хватая ртом воздух и не в состоянии осмыслить его слова, говорю я и не могу отвести взгляд, когда он наклоняется снова и кружит языком по клитору.

Мне приходится напомнить себе продолжать дышать, когда он проталкивает в меня палец, скользит им внутрь и наружу, после чего добавляет еще один. Зажмурившись, я сосредотачиваюсь на ощущениях и звуках, которые он издает и которые вибрацией проносятся по мне.

— И с тобой хочу делать что угодно, — добавляет он и, вынув средний палец, проводит мокрую дорожку ниже и слегка надавливает там.

Инстинктивно дергаю бедрами, не в состоянии сформулировать и озвучить хоть что-то, кроме его имени и того, насколько хорошо это ощущается и насколько сильно я не хочу, чтобы он останавливался. Я никогда не делала ничего подобного, и теперь все, о чем могу думать, — это позволить Люку овладеть той частью меня, к которой я еще никого не подпускала. Он не входит внутрь, только не перестает мягко нажимать, от чего мои мысли спутываются в нечитаемый клубок.

Убрав одну руку из его волос, я провожу ею по его лицу, по щеке ко рту и туда, где он двигается на мне. Моя кожа гладкая и скользкая, и Люк стонет, когда мои пальцы скользят по ней — вперед и назад, одновременно с его языком. Я никогда не чувствовала ничего подобного — так много ощущений, что не понятно, где начинаются одни и заканчиваются другие.