Лукавый сексуальный лжец

Ее слова больно царапают, а сердце падает в груди. Я откидываю голову, чтобы посмотреть ей в лицо.

— Я не про то, что это означает, Логан. А про саму метафору.

Освободив свой палец, она прикасается к моему подбородку.

— Как будто я хочу жадно наесться тобой, но беспокоюсь, что потом буду чувствовать себя ужасно, — почесав свой нос и выглядя так мило разочарованной, Лондон вздыхает и опирается на меня.

Значит, я был прав — она не оговорилась, а именно так и думает. Я снова закрываю глаза и плотно сжимаю челюсти, игнорируя инстинктивный порыв отодвинуться от нее, вместо этого позволяя увеличиться боли и гневу.

Она меня хочет, но потом чувствует себя ужасно.

Я не только вреден для здоровья, но и вызываю раскаяние после содеянного.

— Лондон?

— М-м-м?

Снимаю ее к колен и, встав, смотрю на нее.

— Твое сравнение заставляет меня чувствовать себя дерьмом.

Кажется, до нее только теперь доходит смысл собственных слов, и ее лицо вытягивается.

— Нет. Люк…

— Я больше ни с кем не встречаюсь. Постоянно хочу быть только с тобой. Сказал, что люблю тебя, а ты называешь меня нездоровой жратвой? Чем это принципиально отличается от слов Дэниела?

В ее взгляде смешалось удивление с сожалением.

— Ты прав, ничем, — говорит она. — Прости, мне не следовало так говорить.

— Но ты все равно так думаешь.

— Люк.

Она может произносить мое имя, сколько вздумается, но — нахуй. Отряхнув песок с шорт и взяв доску, я ухожу. Схватив меня за руку, она останавливает меня и разворачивает к себе лицом.

— Мне уже трудно доверять самой себе, я начинаю влюбляться в самого ужасного человека, — говорит она. — Знаешь, почему ты не увидел вчера мои смс? Потому что они были завалены двумя десятками других. Думаешь, я это не понимаю? Сколько женщин тебе вчера написали, Люк? Сорок? Больше? Ты давно привык трахать все, что движется!

Она отшатывается, словно сама не ожидала от себя таких слов. Что заставляет меня задаться вопросом, как долго она их в себе вынашивала.

Нахмурившись, я медлю, хотя в точности знаю, что она права. Мне хочется сказать ей, что она меня достала и что понятия не имеет, с кем и чем я занимаюсь, но слова выходят самые банальные:

— Не все.

— Да мать твою, Люк, — она проводит руками по спутанным волосам и раздраженно смотрит на меня. — Умнее ничего не можешь придумать?

Может, мне стоило поддаться своему первому порыву и сказать ей, что она права, но я уже сам не понимаю, что несу.

— Лондон…

— Ты рассматривал в качестве причины, почему ты меня хочешь, мое сопротивление? — спрашивает она. — Вот эту вот избитую идею принять вызов. Просто если мы все-таки будем вместе…

— Я знаю, что значит состоять в постоянных отношениях, — с недовольным стоном перебиваю ее я.

— Ладно, — тихо и безжизненно отвечает она. — Но кроме Миа у тебя не было отношений ни с кем. А после нее ты пристрастился к восторгу от все новых и новых открытий, к этому вот «охотник-жертва». Но что, если секс между нами станет обыденным? Что, если спустя через пять лет тебе наскучит? И мысль о том, чтобы быть с тобой, в то время как ты приведешь домой кого-нибудь еще…

— Хватит.

Я отворачиваюсь. Потому что просто не могу слушать. Это напоминает мне о том, как я чувствовал себя изменяющим, когда переспал с Эли. А мысль посмотреть на кого-то еще, в то время как я буду с Лондон — как и представить ее с другим парнем — ощущается ударом по голове.

Она снова хватает меня за руку.

— Хватит убегать от меня. Мне все это очень тяжело обсуждать. Я не должна была говорить про тебя такое пять минут назад, но я боюсь, — она делает шаг ближе и тихо продолжает: — Я пытаюсь побороть страх, но мне просто реально страшно представить, на что это может быть похоже с тобой.

— Господи… — начинаю я, зажмурившись и запустив обе руки в волосы. Я хочу сосредоточиться на ее словах, но мое терпение окончательно лопнуло. — А ты не подумала, что мне тоже может быть страшно?

— Люк…

Рядом с шумом разбиваются волны, и вода касается пальцев наших ног — начался прилив. И в какой-то безумный момент я хочу увидеть, как он накроет меня.

— Ты не допускаешь, что я уже испытываю сильные и глубокие чувства? — спрашиваю я. — И если ты дашь задний ход, мне будет больно. Но сам я это знаю и решил плыть по течению. Потому что также решил, что ты этого стоишь. Понимаешь, в чем разница? Бля, просто кажется, я для себя все уже понял: влюбляешься не в того, рядом с кем чувствуешь себя лучше всего. А без кого будешь ощущать себя несчастным, если тебя бросят.

***

Придя домой, упав на диван, откинув голову и закрыв глаза, минут десять спустя я слышу, как поворачивается ключ в замке.

— Нет.

— Да, — тут же отвечает моя сестра.

— У меня нет настроения, Марго.

Я слышу, как, бросив сумку у двери, она плюхается на диван рядом со мной.

— И с чего ты взял, будто я пришла промывать тебе мозги?

— Во-первых, потому что ты всю жизнь именно это и делаешь. А во-вторых, я поссорился с Лондон, и, наверное, благодаря действию какой-то женской телепатии ты заявилась надрать мне задницу.

— Ничего себе.