Лукавый взгляд с любовью

Любя мир, жизнь, детей, Любовь Борисовна публикует — теперь уже в Днепропетровске — еще две книжечки для малышни. Это в той же мере хорошие, привлекательные внешне «Знайомі таємниці» и «Цей дивний світ». Мой внук уже шестиклассник, но с каким удовольствием он листает страницы этих изданий! «Бабуля, — спрашивает, — а что такое ‟горлиця”?» Бедное городское дитя… Безусловно, на таких, как он, и рассчитаны книги Любови Овсянниковой. Ибо, хоть и выросла автор в песенном, васильково-ромашковом краю — поселке Славгород Синельниковского района, однако прекрасно понимает: наследники наши многого лишены. И стремится раскрыть им удивительный мир Природы, возбудить в их сердцах интерес к окружению. Вместе с тем речь не только о «персонажах» стихов Л. Овсянниковой — зверях, птицах, растениях. Не только нужные знания дарят они малышу. Но еще и любовь, а еще и причастность ко всему, что нас окружает. А еще и ответственность.

Ты хочешь «вновь кукушки голос слышать в лесу»? Позаботься…

Любава

Статья опубликована 7 мая 1998 года в газете «Днепровская правда». Читая ее сейчас, я вспоминаю давние сетования Любови Борисовны, что рукописи статей не всегда попадали на одобрение к тем, кого касались. Особенно, если в них излагались только сведения о событиях, без критики. Сколько Любовь Борисовна с этой практикой боролась! Как расстраивалась от пустых публикаций, повторяющихся мыслей, надоевших штампов… Конечно, это зависело от квалификации журналиста…

Название этой статьи до сих пор повергает Любовь Борисовну в содрогание. Оно ей не нравится — до бессонницы и потери аппетита. Ее так никто не называл! Никогда! Зачем выдумывать? Но спорить с автором статьи было бесполезно. За долгие годы руководящей работы она приобрела уверенность в своем праве творить, что хочется. Тем более что хотелось ей хорошего и светлого — быть рядом с Любовью Борисовной, иметь отношение к ее творчеству, к ней самой. Людмила Афанасьевна недоумевала и терялась перед нею: как можно оставаться равнодушной к мужчинам, не поддаваться соблазнам, презирать атрибуты престижа, — но и хотела дышать ее миром. Она подолгу гостила у нас, чувствуя искреннее расположение, как будто не могла надышаться чем-то таким, чего не создала у себя, возможно, чем пренебрегала, а теперь сожалела. Свойственное Любови Борисовне умение парить над буднями, превращать жизнь в праздник духа, поступать не по хотению, а по правильности, ее, от млада руководившуюся противоположными соображениями, притягивало именно инакостью, непохожестью, чуждостью ей. Разве можно этим прожить? Она мало понимала Любовь Борисовну, а хотела понимать больше, ибо пришла к ней такая пора. Последнее и служило объяснением.

Я бы не включал эту статью в настоящее издание, но… из песни слов не выбросишь. Да и хотелось оставить память о настоящей, не приглаженной Людмиле Афанасьевне, ее мятущейся душе. Необыкновенная красавица (выше среднего роста, броская, статная, со свободными манерами), пользующая бешенным успехом у мужчин и откликающаяся на него, выпивающая и курящая, она понимала любовь в узком ключе и писала с большой буквы. Это вызывало улыбку.

А сам день, о котором тут написано, я прекрасно помню. В Славгороде тогда срочно отремонтировали давно стоящий без употребления клуб, побелили внутри и снаружи, убрали пыль, паутину, мусор. Протерли кресла, вымыли и покрасили сцену. И все для того, чтобы провести презентацию творчества первой и единственной писательницы, когда-то родившейся и окончившей здесь среднюю школу. А потом навсегда уехавшей отсюда… и живущей в городах с неукротимой тоской по этим просторам, по этим людям.

Интересны в этой связи рассуждения Любви Борисовны о малой родине. Малой родиной она считает помнящих ее с детства людей и их духовную среду.

***

Так зовут ее очень близкие друзья. Вкладывая в это имя свое восхищение. Ее нежной красотой — белокурые волосы, зеленые глаза, матовый цвет лица. Ее удивительной мягкостью — грубого слова никогда не услышишь. Ее тонкой ранимой душой — так искренне радуются и страдают разве только еще дети.

Но может быть она, Любовь Овсянникова, и совершенно другой — жесткой, категоричной. Когда приходится отстаивать свое собственное мнение. Или сталкиваться с несправедливостью. Или ставить на место хама.

И все же не это, беру на себя смелость заверить, определяет ее характер. Определяет его — Любовь. Безудержная, безоглядная, синоним которой — самопожертвование. Та самая, о которой мы, нынешние, говорим до обидного редко — все больше о политике. Тем и подкупают стихи Любови Борисовны, что она, испытывая, как и все мы, граждане Украины, все превратности судьбы (читай — нынешнего бытия), воспевает чувство, дающее самое дорогое, бесценное — Жизнь.