Лукавый взгляд с любовью

— Низменные чувства, суета сует. К чему, для чего? Что судьбой предназначено, то и будет. В это я глубоко верю. Но больше всего верю в человека, в его силу духа. Мы способны изменить мир к лучшему. Где не будет зла, войн и разрухи. Где будет царить только Любовь…

Настроенная, увы, не столь оптимистично, я спорю с ней. Долго, настырно, но безуспешно. Что, впрочем, меня ничуть не огорчило — только порадовало.

Может быть, мы бы еще спорили, но тут в дверь позвонили.

— Юра! — Люба вскинулась, лицо ее вмиг посветлело. Поднялась навстречу — ухоженная, элегантная, в безукоризненно сшитом платье: — Юрочка, а у нас гости.

— Гостям мы всегда рады. Я как чувствовал — сладкого вот принес. Вы тут, надеюсь, не голодны?

И затянулись наши посиделки до позднего вечера. О чем мы только не говорили, какие только проблемы не обсуждали. А все равно возвращались к литературе. И я ощутила: она в этом доме — царица. И вспомнила, как еще раньше, незадолго до этой встречи Любовь Борисовна поделилась: «Это такое счастье, когда тебя понимают». Тут уж поистине возразить нечего.

Однако пора и честь знать, на часах-то… Благодарю за гостеприимство и, соблюдая традиции, спрашиваю у радушной хозяйки, над чем работает она сейчас.

— Пишу прозу. Вчерне уже готовы три повести. Но говорить о них пока еще рано. О другом хотелось бы сказать. Я безмерно благодарна судьбе за встречу с истинными мастерами. Это Василий Головачев, Михаил Селезнев, Виктор Корж, Константин Чернышев. У них учусь многому. И не только в творчестве. Приятно было работать с шеф-редактором журнала «Борисфен», где я вела рубрику «Желтая сурепка», Фиделем Сухоносом. Крепкий публицист, высокообразованный, обаятельный. Хотя совсем еще молодой.

При последних словах нам обеим немножко взгрустнулось. Ничего не поделаешь — ностальгия…

Любовь Овсянникова: «Мне мало просто слова»

Это предисловие к подборке стихов Любови Овсянниковой, что была опубликована 7 декабря 2000 года в газете «Днепровская правда». В те дни сама виновница этого маленького события не имела возможности вообще узнать о нем — неотлучно находилась возле отца, уходящего в вечность. Отец покинул людей через три недели — на Крещение 2001 года, и это стало еще одним ударом, из которого Любовь Борисовна выбиралась почти два года (первый настиг в канун ее 50-летия, если помнят читатели).

Конечно, друзья знали о беде, пришедшей к Любови Овсянниковой, и всеми силами старались поддержать ее, не жалели для нее лучших слов.

Комментарий написан на украинском языке и в большой мере повторяет статью Виктора Коржа от 18 октября 1998 года, опубликованную в той же газете. Не удивительно, этот мастер слова всегда задавал тон в среде своих собратьев по ремеслу, был для них авторитетом. Вот и Александр Зобенко обращается к той самой статье в своих заметках от 7 сентября 2000 года, опубликованных в газете «Зоря».

***

Мало слова, призналась читателям еще несколько лет назад. Для того, отметила, чтобы передать суть своих мыслей или чувств, хочется гармонии, душа жаждет гиперболы, каких-то нездешних образов.

И еще одно откровение поэтессы: «Я уделяю внимание памяти, воспоминанию о прошлом».

Кто читал поэтические сборники «С любовью на ‟вы”», «Восторженная любовь», «Мої світи», кто общался с нею, видел и слышал ее хотя бы с телеэкрана — тот убедился: эта красивая женщина не просто талантлива. Она еще и удивительно добрая, нежная. И прежде всего, любящая. Речь не только о любви, называемой украинцами коханням (хотя эта тема является главной в творчестве нашей землячки). Речь о любви к Родине. К тем стежкам-дорожкам, по которым бегала в детстве, к степи бескрайней, навсегда пленившей ее щедрое сердце, к Отцу и Маме, которые, воспитывая дочь, научили ее главному — быть Человеком. Она признается им:

Від вас — все на світі.
Далеку дорогу
Мені простелили у далі ясні…

Именно так — научили. О чем красноречиво свидетельствует новый сборник «Дикий терен» (Днепропетровск, «Січ», 2000). Тема вечных ценностей — любви и верности — перекликается с темой ценностей не менее вечных — почитания, глубокой благодарности всему дорогому, родному, близкому. Автор призывает:

Нехай на волі сонячнім престолі
Пшениця й небо голубе цвіте.

Или вот, где не в состоянии умолчать и о своем возрасте, и о том знакомом, чем очарована сызмалу:

Глибока осінь. Вже дощі
Удоста землю напоїли…

И еще — обращение к молодым, вступающим в жизнь:

Все відійшло і десь тепер далеко,
Я з вами знову шлях свій повторю:
Летять до вас щасливих днів лелеки,
А я на згадку пір’ячко ловлю.