Лукьяненко

Сразу после конференции в Анкаре Джонсон посетил, как и обещал, Краснодар. Павел Пантелеймонович со своими сотрудниками был рад показать все, что интересует зарубежного коллегу. Они беседовали о проблемах селекции, о перспективах ее. Павел Пантелеймонович рассказывал о том, каких успехов достиг его коллектив и что они наметили на ближайшее будущее и на более отдаленные сроки. И конечно, не забыли сфотографироваться на память…

А потом еще долго шла переписка между Павлом Пантелеймоновичем и Джонсоном. В одном из писем Лукьяненко попросил сообщить примерную стоимость микромельниц, производительность и название фирмы, выпускающей их. Упоминание о возможности покупки в США микромельниц для лабораторных исследований зерна на качество является весьма показательным для деятельности Павла Пантелеймоновича. Где б он ни бывал, в какой бы уголок земли ни попадал, он всюду сам в первую очередь интересовался и новинками техники, обслуживающей ' нужды селекционной работы, делал подробные записи в своей книжке, присматривался, прислушивался. К этому же он призывал и своих товарищей по поездкам. Павел Пантелеймонович не уставал повторять им, что они прежде всего полпреды своей науки, своей Родины, а не праздные туристы: «Присматривайтесь ко всему хорошему, что бы можно было взять на вооружение. Возьмем все, что послужит на пользу нашей стране». Здоровая крестьянская расчетливость, взгляд на вещи прежде всего с точки зрения их практической пользы — это всегда отличало Лукьяненко, и таким его запомнили все близко знавшие его.

ВСЕ ВЫШЕ, И ВЫШЕ, И ВЫШЕ

Если бы Павла Пантелеймоновича спросили, любит ли он свою работу, он бы, пожалуй, сразу и не нашелся что ответить. Потому что хлеб — это дело всей его жизни, основное занятие многих поколений его предков. И, подобно им, Лукьяненко воспринимал свои занятия как нечто само собой разумеющееся, бесспорное, раз и навсегда данное ему.

Павел Пантелеймонович в своей работе по выведению знаменитых сортов руководствовался мичуринским учением о скрещивании географически отдаленных форм. Он писал: «И. В. Мичурин впервые научно обосновал принцип скрещивания географически отдаленных форм и своими выдающимися практическими результатами доказал его высокую эффективность. Он показал, что гибриды, получаемые от отдаленных скрещиваний, легче всего приспособляются к условиям местного климата, при более благоприятном сочетании тех свойств, которые предъявляются к этим гибридам».

И Николай Иванович Вавилов, человек, перед которым преклонялся Лукьяненко, был сторонником гибридизации отдаленных эколого-географических форм. Именно он указывал в свое время, что «для коренного улучшения пшеницы огромное и решающее значение имеет планомерное использование их мирового разнообразия».

С самого начала практической деятельности в селекции Лукьяненко безошибочно определил свой путь и верное направление; сумел сделать для себя исключительно важный вывод: только этот и никакой другой принцип позволит ему создать самые жизнеспособные сорта, наиболее ценные в хозяйственном отношении, которые и получат со временем широкое распространение в производстве.

Именно использование этого метода, последовательно применяемого в КНИИСХе, позволило, как писал Лукьяненко, «преобразовать сортовой состав озимой пшеницы Кубани и других областей Северного Кавказа». В результате такого переворота экстенсивные, малопродуктивные формы пшениц были окончательно вытеснены высокопродуктивными.

Лукьяненко берет на вооружение принцип и руководствуется им всегда: достичь выведения новых сортов по возможности в кратчайшие сроки при минимуме затраченных материальных средств.

Конечно, когда Павел Пантелеймонович говорил о том, что уровень урожайности с внедрением сортов его селекции повышался, как правило, на 25 процентов, разумеется, он не сбрасывал со счетов общего подъема уровня нашего земледелия, повышение общего уровня агротехники. Кто же станет отрицать, что без этого было бы невозможным повысить потолок урожайности почти в два раза за сравнительно небольшой период. Шутка ли — с внедрением в производство Безостой-1 лучшие хозяйства Кубани стали собирать по 50–60 центнеров зерна с гектара!

Случались годы, когда урожайность и в пятьдесят центнеров с гектара не на сортоучастках, а на обширных площадях мало кому казалась диковинкой. А Пржевальский сортоучасток в Киргизской ССР доказал еще большие возможности сорта — там урожайность Безостой достигла 85–95 центнеров.