Лукьяненко

Вдоль кремлевской стены прошел Павел Пантелеймонович в сторону Исторического музея. В Александровском саду постоял у Вечного огня на могиле Неизвестного солдата. Миллионы советских людей приходят к этому священному месту, и каждый вспоминает о своих близких, родных, погибших или пропавших без вести в прошлую войну. В те недолгие минуты, стоя возле огня, он снова мыслью был вместе с сыном. Попали на глаза кисти рябины в саду — кровь, любуется ли мерцаньем разлитого золота на куполах Кремля — и снова Гена стоит перед ним как живой, все такой же мальчишка. «Старею», — подумал Павел Пантелеймонович, отгоняя настойчивые мысли.

И он вспомнил прошлые свои приезды в столицу. С братом Василием он впервые приехал сюда в тридцать первом году. Сил хватало на многое, бродили подолгу. Поехали в Останкино. Гуляли по старинному парку. Стояла теплая осень. Желтые листы кленов опадали, светясь на лету под мелким дождиком. Скульптуры уже оказались укрытыми на зиму, и вместо них стояли торчком ящики.

Робко оглядываясь по сторонам, боясь ступить лишний раз на диковинный в разводах паркет, с изумлением слушали они неторопливый рассказ пожилой женщины-экскурсовода. Все, что видели они, — и паркеты, и гобелены, и чудесные поделки, — все это сделано было руками русских умельцев, а не привезено из каких-либо далеких стран. Это явилось открытием и удивляло. И конечно же, восхищало — народ наш проявил гений свой не только на поле брани, лучшие умы его преуспели не только в одних лишь научных открытиях и изобретениях, не только дошел он до Великого океана. Нет, не потому только велик он. А все наши дворцы, соборы, все произведения русского зодчества, по праву ставшие достоянием народа, не о том ли скажут пытливому разуму?

ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ

Глава первая

ПИСЬМА И КОНФЕРЕНЦИИ

В начале мая 1972 года в институт из Пакистана пришло любопытное письмо. Его автор, адвокат и вместе с тем фермер Мохд Ахмаль Хан писал Павлу Пантелеймоновичу о том, что однажды, просматривая ежемесячник «Советский Союз», встретил статью о том, что в СССР академиком Лукьяненко создано два новых высокоурожайных сорта пшеницы — Аврора и Кавказ. И далее продолжал: «Мне трудно найти подходящие слова, чтобы выразить мое уважение к Вашему труду и к тому, сколько пота пролито Вами, чтобы создать такие сорта. Это огромный вклад в решение проблемы питания человечества. Научные работы подобного размаха, проводимые во всем мире такими людьми, как вы, позволяют устранить угрозу голода и голодной смерти, которая стоит сейчас перед человечеством. Я совершенно уверен, что благодаря таким людям, как Вы, страждущее человечество в будущем не столкнется с угрозой голода. Вы открыли новые горизонты для развивающихся стран и их страждущих масс».

В конце было сказано: «Сам я мелкий фермер с 30 га земли. Для меня было бы большой честью, если бы Вы были так любезны и в знак дружбы между народами Пакистана и СССР прислали мне через Ваше посольство или другим путем десять килограммов семян каждого из сортов Авроры и Кавказа. В моей стране они получат новое имя — сорт «Лукьяненко».

Пакистанец просил дать ему рекомендации о сроках посева, наиболее подходящих для возделывания, почвах, удобрениях, режиме орошения для краснодарских пшениц.

Поблагодарив его за любезное письмо и столь благожелательный отзыв о своей работе, Павел Пантелеймонович писал: «Действительно, селекция играет важную роль в обеспечении человечества продуктами питания. Однако универсальных сортов, которые бы в одинаковой степени в любых природных условиях проявили бы свою высокую продуктивность, не существует. Поэтому и наши новые сорта озимой пшеницы Аврора и Кавказ, дающие у нас очень высокие урожаи зерна, для условий Западного Пакистана могут оказаться мало приспособленными».

Действительно, для тех мест, где живет адвокат, озимые, довольно позднеспелые, сорта не подойдут: ведь там испокон веку сеют яровые. Аврору и Кавказ же следует высевать только осенью. Потом, возможно ли там применение орошения, будут ли внесены высокие дозы удобрений. «К тому же наши сорта имеют красную окраску зерна, — думал Павел Пантелеймонович, — а у них предпочтительны белозерные сорта». И все же он решает удовлетворить просьбу и в знак дружбы между нашими народами отправляет по десять килограммов озимой пшеницы Аврора и Кавказ.

Вскоре семена были отосланы из института в Пакистан. Павел Пантелеймонович хорошо знал от иностранных аспирантов из Африки и Азии о проблемах питания, существующих в развивающихся странах. Не за горами время, думал он, когда все человечество вынуждено будет наконец-то объединить свои усилия, чтоб взяться за ликвидацию угрозы голодной смерти от неурожаев.