Лукоморские царства

— Ничего такого. Просто тебе и правда лучше нас дождаться и погодить с прогулками, тем более, что погода такая… — Волк отвел глаза. — Степан, остаешься и приглядишь! Полагаюсь на тебя.

Катерина поняла, что прямыми вопросами от Волка ничего не добиться. Попыталась было у Баюна выяснить, даже вычесала его от ушей и до кончика хвоста. Но, он, великий умелец заговаривать зубы, тоже ничего нужного и полезного не сказал. Катерина призадумалась, да и решила немного подождать. А ночью, когда вымотанный Баюн спал на пышнейшей лежанке, неслышно подкралась к нему и сама не заметила, как то ли увидела, то ли почувствовала тревожные сны, связанные с болотом, снегом, и с ней самой. Баюн беспокойно заворочался. Катерина так же неслышно отступила назад.

— Вот оно как, значит! Болота, это владения болотника. Снег-холод-скорое наступление зимы. А в болоте у нас кто? Кащей у нас в болоте. А он там почему? Потому что лед, который он намораживает, не выпускает трясина. А трясина зимой и сама подмерзнуть может. И болотники спят. Прелестно! Просто чудно! И что этот белесый красавец сделает, когда вырвется из болота? Догадайся с трех раз, как говорится.

Она быстренько пошла за зеркальцем, уточнить, что происходит, но почему-то не нашла ни одного ни второго, ни блюдечка с яблочком.

— Так, значит! Решили меня не впутывать. И держать как телка глупого! — Катерина хотела было обидеться, но вместо этого всё больше и больше начинала бояться. — И где же Жаруся?

Следующим утром она опять задала вопрос о Птице, и не получила ровным счетом никакого нормального ответа. Многоречивые объяснения Кота о том что Жаруся, особа легкомысленная и просто где-то порхает, всерьез можно было не воспринимать. К вечеру прискакал Сивка. Его перехватил у Дуба Волк и вместо того, чтобы войти вместе с ним в горницу, отвел подальше.

Катерина смотрела в темное окно и сердце сжималось от тревоги.

— Катя, ты мне можешь пообещать? — Баюн неслышно прокрался и стал у неё за спиной.

— Что? — Катерина не оборачивалась, а продолжала смотреть в окно.

— Ты не выйдешь из Дуба, пока кто-то из нас не вернется. Прошу!

— Нет, я не могу этого обещать. — Катя повернулась и серьезно посмотрела на Кота. Кошачьи глаза поблескивали в темноте.

— Ах, радость моя, радость… — вздохнул Кот. — У кота-то у кота, колыбелька золота… — кошачье мурлыкание подкосило Катерину, она проваливалась в сон, а во сне отчаянно сердилась на Баюна!

Баюн расстроено покачал головой, открыл окно и позвал Волка.

— Иди, уложи ее на кровать. Она отказалась, разумеется. И я её убаюкал. И давай уже собираться.

Волк, грустно смотрел на лежащую на полу Катерину, безмятежно спящую, только брови чуть хмурились. Обернувшись человеком, перенес её на кровать, заботливо укрыл, запер окно.

— Степан, слушай внимательно. Мы перешли на военное положение! Трясинник от ранних холодов уснул. Кащей, начал выбираться из болота, его попыталась остановить Жар-Птица. Она почти сумела, растопила лед в трясине. Но, опять похолодало, и Кащей выбрался. И улетел к себе. И Жарусю нашу прихватил. Мы у Яги, вроде, выяснили, как можно к нему пробраться, будем пытаться Птицу вызволить. Ей в царстве Кащея нельзя долго находиться. Погибнет. Катерина спит, следи за ней. Если проснется, не выпускай из Дуба! Если через пять дней мы не вернемся, буди её, плесни каплю живой воды в лицо и она сразу проснётся. Выходите под ветви Дуба, не дальше, так вас никто не найдет, и пусть она зовет врата и уходите!

Степан только глазами хлопал поначалу, потом подобрался, как перед боем.

— Ты понял?

— Да. А я не могу вам помочь?

— Можешь. Убереги её. — Волк повел глазами на Катю. — Это самое важное.

— Волк, пора нам. — Баюн подошёл к Катерине, нежно коснулся носом её щеки, помурлыкал ещё на ухо, и отошел. Сивка, заглянул в комнату, грустно глянул на спящую девочку, поклонился ей, Волк поцеловал Катерину в лоб, и решительно вышел, чуть не сбив Степана.

Степан смотрел им в след, выглядывая в темное окно, тыльной стороной ладони он сердито вытер слезы. Ну и ладно, никто же не видит. А он-то живой человек! Ни разу в Лукоморье ему не было так одиноко, как сейчас! Он глянул на Катьку, поежился, представив, что она почувствует, если ему придется её разбудить через пять дней, и сказать, что… Что все ушли и не вернулись. И, наверное, уже не вернутся.

Он вышел в горницу, погладил неподвижные стулья, провел рукой по скатерти, да и отправился в оружейную. Решительно вытер слезы, поднял меч и лоскут шелка, и взмахнул мечом…

Катерина проснулась от скрипа закрывавшейся за Степаном двери. Как вынырнула из омута. Баюн, на её счастье и не понял, насколько она сумела полюбить мир Лукоморья, впитать его, и насколько стала сама сильнее! Она слышала всё, что говорил Волк и даже поняла, что именно ей делать! Неслышно шагнула к сумке, одеть её и скрыть было делом одной секунды. Потом беззвучно прошла к сундуку.

— Дуб, ты слушаешь только хозяина, но он движется навстречу страшной опасности, ты знаешь, и мне кажется, что я могу помочь. Если он оставил моё зеркальце тут, помоги мне его найти.