Читаем Лукошко с трухой. Эссе по истории и культуре полностью

Вместе с тем, нужна действенная программа по предотвращению вымирания русского народа. Особое значение имеет поощрение рождаемости. Дело тонкое – Россия многонациональная страна. Программа должна быть общественной. Средства надо собирать миром, как на Храмы Божии, причем не только в России, но везде, где есть люди, симпатизирующие русскому народу.

России следует найти золотую середину между открытостью в образовании и науке и защитой собственного производства и культуры. Еще важно выработать утилитарный подход к различным измам . Россия очень пострадала от догматиков коммунистов, а теперь ее корежат на другой лад догматики-рыночники.

Стоит напомнить, что правительство обязано быть гарантом прав и собственности народа. Простым людям сейчас везде несладко. Децентрализация труда, особенно в области информатики, переброска производств в страны с дешевой рабочей силой, крах социализма в СССР и Центральной Европе, резко ослабили возможности трудящихся Запада бороться за свои права. Начался откат, отказ от социальных завоеваний, достигнутых к середине 50-х годов. Социальные права подменяются благотворительностью, пищевыми купонами и меценатством в искусстве. Это по душе новым хозяевам России.

Капитализм в России набирает силу и лик его темен. Страшен бандитский российский беспредел, еще страшнее организованное правящими кругами разграбление страны, развал культуры, ликвидация прав и социальной защиты народа. Пропагандируемое СМИ отношение к бедным сродни взглядам кальвинистских и лютеранских меркантилистов XVII–XVIII века, считавших, что бедные виноваты в том, что бедны. Наступление на рядовых граждан идет по всему миру. Россия выделяется лишь масштабами. Поэтому очень важно иметь социалистический противовес идеологии капитализма.

Внешне впечатляющи, но не глубоки успехи возрождения Русского Православия. По-другому быть сейчас и не может. Появится ли настоящая Вера? По себе знаю, как это сложно. Найти путь к Богу – великое счастье.

Гармония жизни

Человек создается не только генами, но средой. Наша реакция на людей и природу в немалой мере есть след детских воспоминаний. Образы детства влияет на выбор жениха и невесты (девушки ищут черты любимых отцов и братьев, юноши – матерей и сестер), на этнические предпочтения, на любовь к родным уголкам природы. Очень рано ухо и мозг привыкают к звукам родного языка – языка общения с матерью.

Роль языка на формирование психики трудно переоценить. [231] Язык делает русского русским, а француза французом. [232] Структура языка задает способы выражения мысли, стиль взаимоотношений, точность оценок, чувство времени и пространства. Даже тип письменности влияет на человеческие качества. Хорошие результаты китайских и японских детей в решении математических и логических задач связывают с обучением написанию иероглифов.

Отношения человека с окружающим миром определяют ощущение встроенности в мир, соответствия ему, иными словами гармоничность жизни. Эти отношения (связи) включают семью и близких, место жительства, работу, духовную жизнь, развлечения, этническую среду, страну. Если главные связи имеют положительную окраску, можно говорить о гармонии, о счастье. Если они частично положительны, то гармонии нет, но жизнь приемлема. Если они отрицательны, человек глубоко несчастен.

Мне кажется, что у современных россиян гармонии нет вообще. Нужно быть бесчувственным эгоистом, чтобы быть счастливым, когда разрушается и унижается твоя страна, по-наглому грабится народ, а ты ничего не можешь сделать. Гармония жизни резко нарушена. Большинство связей оборваны или несут отрицательный знак. Может быть, в этом – причина вымирания русских.

Разрыв связей означает не только упрощение системы, но утрату формы. Леонтьев писал: «Форма есть деспотизм внутренней идеи, не дающей материи разбегаться. Разрывая узы этого естественного деспотизма, материя гибнет …». [233] Центральной темой «Лукошка» являются этносы в многообразии их связей. Рассмотрены такие, казалось бы, далекие темы, как красота людей, эстетика искусства, этнополитика и идеология власти. Я пытался с разных сторон подобраться к возможностям гармонии в жизни этносов. Пытался отыскать общий для народов источник с живой водой. Источника я не нашел. Этносы уникальны, как люди, и каждый черпает силы из своего источника. Смутна и внушает тревогу судьба русского этноса.

В «Лукошке» много мрачных страниц. Это не удивительно. В наше время редко случаются события натуральные, духовно обогащающие людей. Напротив, все движется в сторону упрощения человечества, с перспективой превращения землян в роботов, послушных потребностям хозяев мирового рынка.

Но вряд ли народы мира легко сдадутся. Борьба за право человеческого многообразия только начинается. И трудно сказать, какой путь в этой борьбе изберут лидеры завтрашней России. Сегодня верхи российского общества доказывают лояльность Западу, отказались от национальной политики и идут по пути утрата суверенитета страны.

Но поживем, увидим. История знает немало интересных зигзагов.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Обри Бердслей
Обри Бердслей

Обри Бердслей – один из самых известных в мире художников-графиков, поэт и музыкант. В каждой из этих своих индивидуальных сущностей он был необычайно одарен, а в первой оказался уникален. Это стало ясно уже тогда, когда Бердслей создал свои первые работы, благодаря которым молодой художник стал одним из основателей стиля модерн и первым, кто с высочайшими творческими стандартами подошел к оформлению периодических печатных изданий, афиш и плакатов. Он был эстетом в творчестве и в жизни. Все три пары эстетических категорий – прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное, трагическое и комическое – нашли отражение в том, как Бердслей рисовал, и в том, как он жил. Во всем интуитивно элегантный, он принес в декоративное искусство новую энергию и предложил зрителям заглянуть в запретный мир еще трех «э» – эстетики, эклектики и эротики.

Мэттью Стерджис

Мировая художественная культура
Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Миф. Греческие мифы в пересказе
Миф. Греческие мифы в пересказе

Кто-то спросит, дескать, зачем нам очередное переложение греческих мифов и сказаний? Во-первых, старые истории живут в пересказах, то есть не каменеют и не превращаются в догму. Во-вторых, греческая мифология богата на материал, который вплоть до второй половины ХХ века даже у воспевателей античности — художников, скульпторов, поэтов — порой вызывал девичью стыдливость. Сейчас наконец пришло время по-взрослому, с интересом и здорóво воспринимать мифы древних греков — без купюр и отведенных в сторону глаз. И кому, как не Стивену Фраю, сделать это? В-третьих, Фрай вовсе не пытается толковать пересказываемые им истории. И не потому, что у него нет мнения о них, — он просто честно пересказывает, а копаться в смыслах предоставляет антропологам и философам. В-четвертых, да, все эти сюжеты можно найти в сотнях книг, посвященных Древней Греции. Но Фрай заново составляет из них букет, его книга — это своего рода икебана. На цветы, ветки, палки и вазы можно глядеть в цветочном магазине по отдельности, но человечество по-прежнему составляет и покупает букеты. Читать эту книгу, помимо очевидной развлекательной и отдыхательной ценности, стоит и ради того, чтобы стряхнуть пыль с детских воспоминаний о Куне и его «Легендах и мифах Древней Греции», привести в порядок фамильные древа богов и героев, наверняка давно перепутавшиеся у вас в голове, а также вспомнить мифогенную географию Греции: где что находилось, кто куда бегал и где прятался. Книга Фрая — это прекрасный способ попасть в Древнюю Грецию, а заодно и как следует повеселиться: стиль Фрая — неизменная гарантия настоящего читательского приключения.

Стивен Фрай

Мировая художественная культура / Проза / Проза прочее