Лукреция Борджа

Сиятельная госпожа бывает на людях мало, поскольку занята своим отъездом. В воскресенье вечером, в день святого Евфимия (26 декабря), я спешно направился в ее жилище. Она сидела возле постели; в углу комнаты стояло десятка два римлянок, одетых «на римский манер», с обычными покрывалами на голове. Здесь оке были десять ее придворных дам. Один дворянин из Валенсии и придворная дама по имени Николъ открыли танцы. После чего госпожа очень хорошо и очень изящно танцевала вместе с доном Ферранте. На ней был наряд из черного бархата с золотыми галунами и черными рукавами. Грудь ее до самой шеи прикрывала вуаль с золотыми полосами. На ней было жемчужное ожерелье, на голове — зеленый головной убор и сетка, унизанная рубинами. Вчера вечером кардинал ходил вместе с герцогом Чезаре и доном Ферранте прогуляться в масках по городу. В Риме с утра до вечера только и видишь что придворных в масках, поскольку после полуночи им не позволено появляться вне дома, иначе это дало бы повод к гнусным делам¹².

Агент Изабеллы скромно умолчал о том, сколько молодых сердец разбил здесь ее брат кардинал Ипполито: римлянки никем так не восторгались, как им. Обожая их, он обещал им вечную любовь на два дня и держал слово, так как боялся скуки. После чего Иль Прете заключает свое письмо следующим дерзким советом: «Дочь нашего папы — дама очень умная, в ее присутствии вам понадобится немалая изобретательность. По правде говоря, я считаю ее личностью замечательной».

Роскошь празднеств, элегантность и богатство нарядов превратили свадьбу Лукреции в одно из наиболее блестящих событий эпохи Возрождения. Хотя по доверенности брак был заключен четырьмя месяцами ранее, Александр VI придавал большое значение тому, чтобы этот формальный акт был повторен в Риме — с произнесением слов «Vis volo»[28] и обменом кольцами. 30 декабря вечером феррарцы прибыли к своей будущей государыне, чтобы отправиться вместе с ней в Ватикан. Молодая женщина вышла в сопровождении дона Ферранте и дона Сиджизмондо, которые держали ее за руки, в то время как дети несли ее шлейф, а за ними следовали шестнадцать придворных дам и пятьдесят римлянок с гирляндами из мирта, символизирующего любовь и славу, и, наконец, сто пажей, одетых в сукно, расшитое золотом, и размахивавших двусторонним знаменем д'Эсте-Борджа.

При свете факелов Лукреция появилась в соборе Святого Петра, где хор музыкантов запел свадебный гимн. Ее платье из ярко-красного атласа затмило наряды, в которых выходили замуж Изабелла д'Эсте и Бьянка Сфорца. Ее волосы, перевитые золотыми нитями, стянутые черной лентой, жемчуг с изумрудным кулоном на шее еще больше подчеркивали ее совершенное очарование bellissima[29]. Римский народ, собравшийся поприветствовать ее на всем пути следования процессии, был готов поверить, что перед ним видение. Два гиганта, ее девери, шли рядом с ней, словно ангелы-хранители. Кортеж прибыл в зал Salle Pantine, где его ждал Александр VI с Чезаре в окружении тринадцати кардиналов, представителей итальянских государств и всех иностранных послов, за исключением оратора Германии. Как только они прибыли, Николо д'Эсте, епископ Адрии, завел такую длинную речь, что папа попросил сократить ее и произнести обычную формулу: «Сиятельная дама Лукреция, дон Альфонсо по доброй воле шлет вам обручальное кольцо, которое я предлагаю вам от его имени». — «Я принимаю его по доброй воле». Дон Ферранте взял кольцо и надел его на палец своей невестке, пока нотариус оформлял акт, а вперед продвигался Ипполито, высокий и статный, с блестящими длинными волосами, затянутый в пурпурное одеяние, более вычурное, чем полагалось кардиналу. За ним шел Джованни Дзилиоло, несший свадебные подарки жениха. Кардинал взял слово, избегая какого бы то ни было намека на подарки, и вручил их с таким изяществом, что Александр VI это высоко оценил.