Luminosity - Сияние разума (СИ)

— Действительно, — сказал он, как всегда, не обращая внимания на мой мыслительный процесс — это было хорошо, но иногда бесило. — Тогда остановимся на дочери?

Я медленно кивнула. Все происходило как-то слишком быстро, и хотя это было необходимо, и мне нравилась сама идея, все равно было страшновато. Выбор пола для меня был гораздо более эмоционально значимым, чем куча странных медицинских приборов, которые появились в доме.

— Думаю, нам пора задуматься об именах, — сказала я, — так как у нас не будет столько времени их обдумывать, как у человеческих родителей.

Мы вместе вышли из комнаты, где находились эмбрионы, среди которых была наша будущая дочь, и пошли во двор.

— Я ничего не знаю о том, какие имена для детей тебе нравятся, — сказал Эдвард.

— Аналогично, — ответила я. — Мне кажется, мы должны — так или иначе — назвать ее в чью-то честь. Меня немного беспокоит, что полувампир в большом ковене вампиров будет чувствовать себя несколько… одиноким. Имя со значением может помочь ей обрести уверенность в себе. Хотя, конечно, я это сейчас сама придумала: мои родители выбрали мне имя из детской книжки, потому что оно красиво звучало, но я не чувствовала особой неуверенности в себе.

— Зато нам есть с чего начать, — сказал Эдвард. — Меня назвали в честь отца. Я не слишком хорошо его помню, но у меня его имя, и это что-то значит.

— Я этого не знала, — сказала я. — Ладно, тогда как звали твою мать?

— Элизабет, — ответил Эдвард. — На самом деле я думаю, что “Изабелла” — это тоже один из вариантов имени “Элизабет”, но источник, откуда я взял эти сведения, может быть не самым надежным.

— Тогда, может, другой вариант имени Элизабет, — сказала я. — Особенно, если то, что ты сказал — правда.

Я перебрала остальные имена, которые мы могли бы дать нашей дочери.

— Знаешь, я думала, что есть способ скрестить имена “Рене” и “Эсме”. Ведь гласные в них так похожи. Но их никак не получается объединить таким образом, чтобы получилось слово, похожее на имя, а не на название покемона.

Эдвард рассмеялся.

— Думаю, для Розали будет очень важно, если мы где-нибудь упомянем и ее имя. Возможно, сделаем его вторым именем? — предложил он.

— Есть смысл также назвать ее в честь Джанны. Ее помощь поистине огромна. Как тебе “Аннароуз” — для второго имени?

— Превосходно.

Мы пошли в наш коттедж, и я вытащила ноутбук и начала искать в Интернете имена, производные от “Элизабет”. Их было много, в том числе, как Эдвард и говорил, “Изабелла”. Я отмела те варианты “Элизабет”или “Изабеллы”, которые просто по-другому произносились, а также короткие сокращения-прозвища вроде “Лиз”. Вполне вероятно, что наша дочь будет откликаться на них вне зависимости от того, на каком варианте мы остановимся.

— Смотри, — сказала я, ухмыляясь. — Баффи — это прозвище для Элизабет.

— Думаю, что этот вариант нам не подходит, — серьезно сказал Эдвард. — Люди могут сделать неправильные выводы, если заметят, что с ней что-то не так.

Я кивнула и удалила его из списка возможных имен, а затем начала удалять другие имена по более мелким причинам, в основном, эстетическим. Я вычеркнула “Либби” и ее ближайшую “родню”, по настоянию Эдварда — он знал кого-то под этим именем, и она показалась ему неприятным человеком. Через некоторое время у нас в руках остался короткий список: “Бабетта”, “Беттина”, и несколько похожих имен — “Элспет”, “Ильза”, “Лизель”, их производные и “Лилибет”.

— Мне нравится Лизель, — сказала я, — но думаю, что Элспет лучше. Оно редкое, но при этом благозвучное и не настолько оригинальное, чтобы через сто лет стать гораздо более неуместным, чем сейчас.

— Значит, Элспет Аннароуз, — подытожил Эдвард.

*

Карлайл выбрал для нас женский эмбрион, а Розали досталась почетная обязанность его имплантировать. Остальные эмбрионы были заморожены. Нас заранее предупредили, что для методов in vitro вероятность беременности была достаточно низкой, но на следующий день Джанна была уже абсолютно уверена, что первая попытка удалась, и взяла себе на завтрак полную тарелку яиц. А спустя недолгое время после завтрака ее начало тошнить.

Мэгги настаивала, что Джанна не должна готовить себе еду в таком состоянии, накупила кучу книг с рецептами, чтобы готовить самой, и сожгла несколько омлетов, пытаясь всё сделать правильно. Иларио не выдержал и, закатив глаза на Мэгги, взял готовку на себя. Он мастерски сварил яйца-пашот; он умел готовить, научившись этому, пока еще был человеком, и стал снабжать Джанну всей едой, какую ей только захочется, пока она пыталась безуспешно возражать, что не настолько беспомощна.