Luminosity - Сияние разума (СИ)

— Я буду иметь в виду, — сказала я. — Спасибо. Знаешь, ты могла бы прийти вместе с Элис на фотосессию в ближайшие несколько часов — нам нужно будет наделать очень много фотографий со всеми членами семьи, а не только со мной или с Эдвардом и Элис. То, что я не хочу приносить ее в главный дом, пока идет обращение Джанны, не означает, что остальные не могут навещать Элспет.

— Я приду, — сказала Розали.

Я улыбнулась ей, затем вернулась в основной дом, чтобы забрать запеченные овощи и сделать для Элспет фруктовый смузи. Затем почистила несколько яиц. Хороший, сбалансированный рацион. Эсме уже делала все возможное, чтобы успокоить Джанну, которая обнаружила, что ее просьбы о самоубийстве-с-помощью-вампиров на всех, кроме Мэгги, действуют гораздо менее эффективно.

*

Я принесла всю еду в коттедж, положила в холодильник и пошла в свободную комнату, в которой стояла кроватка Элспет. Эдвард смотрел, как она спит, не желая оставлять ее без присмотра даже на мгновение, но в эту ночь он держал ее за руку, прижимая ее к своему лицу, и сидел с закрытыми глазами.

— Белла, тебе нужно на это посмотреть, — прошептал он очень мягко, чтобы не разбудить ее. Свободной рукой он махнул мне, чтобы я подходила ближе, и приложил ладошку Элспет к моей щеке.

Я могла видеть ее сны.

Я невольно ахнула — не так громко, чтобы разбудить ее, — когда цвета, формы и лица, которые она “вспоминала”, проникли в мой разум. Спокойные, в основном бессмысленные, завораживающе прекрасные. Наши лица — мое и Эдварда — в ее сне встречались наиболее часто, но хотя бы раз промелькнули все, кого она успела встретить. Один раз появилась даже Джанна, под наркозом, равнодушная ко всему, какой Элспет видела ее после своего рождения. Между лицами возникали случайные оттенки цвета, перетекали друг в друга, кружились и рассыпались, образуя произвольные формы.

— Это удивительно, — прошептала я Эдварду, и он улыбнулся мне в ответ, а затем перешел на другую сторону кроватки, чтобы попробовать взять ее руку с другой стороны. Это сработало. Мы замерли, погрузившись в сны Элспет, пока лучи рассветного солнца не проникли в окна, и она не проснулась, смешно зевая. Она заметила, что мы склонились над ней, и прежде чем отнять руки от наших лиц, она отправила нам образ нас самих, прикрепив к картинке чувство некоторого самодовольства. Я представила себе, как она говорит: “Ах, сколько внимания, прямо как я люблю”.

— Как думаешь, такой способ общения задержит развитие у нее речи? — спросила я, поднимая Элспет, чтобы побыстрее пойти ее покормить. Она растет во сне так же сильно, как и во время бодрствования, и, естественно, просыпается голодной. — Овсянка. В холодильнике.

Эдвард разогрел еду в микроволновке, а я схватила ложку.

— Возможно, но не думаю, что он сильно ее замедлит. Похоже, что в основном она нас понимает, и если возникнет такая необходимость, мы всегда можем попросить ее начать использовать слова.

Элспет протянула ко мне руку, и я наклонила голову, чтобы “послушать” ее: она еще раз показала мне картинку с кровью Джанны. — Нет, никакой крови, — ответила я. — Сегодня на завтрак овсянка. Ты ее еще не пробовала. Она может тебе понравиться.

Я отступила на шаг, пока Элспет скорчила мне хмурую рожицу.

— Можешь посмотреть, она действительно чувствует себя нехорошо, или ей просто не нравится вкус еды? Не исключено, что ее потребности в питании, пока она будет расти, будут отличаться от ее диеты во взрослом состоянии, но сейчас она выглядит здоровой, только недовольной.

— Все, что я слышу — это недовольство, — заверил меня Эдвард. Он взял овсянку из микроволновой печи, и Элспет печально вздохнула, когда комнату заполнил аромат “некровавой” пищи.

— Кстати, о том, что ты слышишь, — сказала я, перемешивая овсянку, — почему ты был в таком восторге от ее снов? Для меня они стали новостью, но разве ты не мог их слышать без того, чтобы она тебе их передавала?

— Вообще-то я не могу слышать сны, — ответил он. — Либо они не считаются “поверхностными мыслями” — это моя теория, либо они слишком отличаются от той умственной деятельности, которая у меня происходит, потому что я не сплю — это гипотеза Элис.

— А что думает по этому поводу Элеазар? — спросила я, зачерпнула на пробу ложку овсянки, предложила ее Элспет и выслушала ее тихое хмыканье, пока она пробовала ее на вкус.

— Никогда не приходило в голову спросить, — ответил Эдвард. — В любом случае, предполагается, что сны вообще трудно помнить, пока ты еще человек — я сам вообще не помню этот процесс — так что видеть сны Элспет для меня совершенно новый опыт.

— Из моих записей следует, что большинство снов гораздо сложнее, чем эти — хотя, скорее всего, не в возрасте Элспет. А как ты до этого додумался?

— Она издавала звуки во сне — не разговаривала, но близко к этому, похоже было на бормотание себе под нос, — ответил он. — Стоило попробовать.

— Мня-ям-м… — вздохнула Элспет, и я дала ей еще овсянки. Она жевала ее с унылым и страдальческим выражением на лице.

*