Лунь

– Как ты живешь? Устроилась ли на работу?

– Откуда такой интерес? Тебя мало что волновало из моей жизни.

– А теперь волнует.

– Что, совесть мучает?– саркастически спросила она, сузив глаза.

– Мучает,– в тон ей ответил я.

– Я решила не ездить в центр Москвы,– ответила она на мой вопрос.– Устроилась на работу по месту жительства. Конечно, зарплата не такая высокая, как у вас, но зато мне не надо снимать жилье.

Я понимающе кивнул головой. Мне ужасно хотелось спросить про Олесю, но я мужественно молчал. Может сама проговорится.

– А с кем ты живешь? Этот парень, кто тебе?

– Это мой младший брат, Юрка.

– А кто еще с тобой живет?

– Мама, папа, еще один брат, старший.

– У вас большая семья,– заметил я.– Места хватает?

– Не очень. Но мы стараемся не мешать друг другу.

Она отвернулась, давая понять, что ей не хочется развивать эту болезненную тему.

– А как у вас дела?– спросила она.

– Все по-прежнему. Уйма работы, много клиентов. Пластик нужен всем.

– Нашли мне замену?

Я уловил в ее голосе скрытый интерес.

– Нашли. Бухгалтер со стажем.

– И какой у нее стаж?

– Очень большой,– улыбнулся я.– Больше двадцати лет.

– Это хорошо,– она хотела казаться равнодушной, но я уловил облегчение в ее голосе.

– С Олесей видишься?– не выдержал я.

– Нет. Только созваниваемся.

– А куда она уехала?

– А ты не знаешь?– недоверчиво взглянула на меня Алина.

– Нет. Я не могу дозвониться до нее. Я был на даче и нашел ее вещи. Хотел вернуть.

– Она уехала домой, в Подольск.

– Ничего себе,– проговорил я, потому что даже не подозревал, что она оттуда родом.– Она тоже сменила работу?

– Нет, не сменила. Мотается на работу на электричке. Но мне кажется, так долго она не протянет. Вставать надо слишком рано, в электричке полно людей. Это хорошо, пока лето, а дальше будет совсем худо. В темноте уезжаешь, в темноту возвращаешься.

– Тяжеловато,– посочувствовал я.– А зачем надо было менять жилье? Жили бы там, ведь вас никто не гнал.

Алина напряглась и не знала, что ответить. Я затронул весьма чувствительную тему. Мне тяжело было смотреть на нее, она переживала.

– Алина, прости, я не хотел задеть тебя. Просто я не совсем вас понимаю,– смиренно вздохнул я.

Она молчала, и я продолжил:

– Мне тоже нелегко, правда. Я себе места не нахожу дома. Все время вижу ваши лица,– слукавил я, потому что в основном видел только лицо Олеси.– Нам было так хорошо вчетвером – ты и Ник, я и Олеся.

– Да, только ни ты, ни Ник не позвонили мне ни разу,– упрекнула она.

– Ты права. Видишь ли, мы думали, что все кончено, но я не могу вас забыть. Мне не хочется, чтобы ты держала зло на меня, честно. Я хотел бы и Олесе сказать то же самое.

– Она не нуждается в твоих словах,– жестко сказала Алина.– Нечего мне лапшу на уши вешать. Вы никогда не интересовались нами. Мы были нужны вам для развлечения, и только.

Что мне было сказать? Ответить ей честно?

– Ты права, Алина. Так и было. Но в те выходные, что мы расстались, со мной произошло нечто особенное. Я понял, что поступал с вами неправильно. И мне очень стыдно, поверь мне. Я был эгоистичным недоумком.

Вряд ли я мог истолковать удивленный взгляд Алины, как то, что она поверила в искренность моих слов, но ее поза, тем не менее, стала расслабленной.

– Скажи,– проговорила она, откидывая челку со лба,– ты правда не догадывался, что Олеся любит тебя?

– Совсем не думал об этом.

Она, молча, рассматривала меня, и я видел, что ей хочется спросить меня еще о чем-то. Она не решалась, и я начал догадываться почему.

– О тебе я тоже не знал,– тихо добавил я.

Она засунула руки в карманы куртки и снова отвернулась.

– Я много чего не знал, о чем очень сожалею. Прости. Вот такой я недогадливый. Ты можешь мне дать адрес Олеси?– не выдержал я.

Она покачала головой.

– Почему?– спросил я.

– Потому что я не знаю его. Они переехали, и на новом месте я ни разу не была. Знаю только, что ее улица называется «Володи Дубинина». Это все. Но знаешь, Сергей, она не захочет тебя видеть.

Алина пристально посмотрела мне в глаза. Я не отвел взгляд, и она занервничала. Что-то в моем взгляде насторожило или испугало ее. Соскочив со скамейки, она быстро устремилась выйти из беседки. Моя рука автоматом сжала ее локоть, с намереньем удержать и успокоить. Но она вырвалась и зло обожгла меня сверкающим взглядом.

– Думаешь, что тебе все можно, да?– в ее глазах блестели слезы.– Ты богатенький маменькин сынок! Ты живешь на всем готовом, и не знаешь каково это, когда нет своего угла, и когда зависишь от начальника.

– Алина, ты не то говоришь,– начал оправдываться я.

– Я знаю, что говорю. Таким как вы, всегда плевать на тех, кто рядом. Если они не вашего круга, так значит можно и ноги о них вытирать? Я не подстилка, понял?

– Я и не думал такое,– она ошеломила меня своими обвинениями.

– Да, я любила тебя,– она заплакала.– Но ты даже ни разу не посмотрел на меня. Только когда Ник стал встречаться со мной, ты снизошел своим вниманием. Мы для вас никто.