Луна как жерло пушки. Роман и повести

— Но как ты мог знать что-либо обо мне, если оказался я тут только потому, что попал в облаву? Не успел вовремя поменять удостоверение личности.

— Узнать было просто: в кровь они разбивают только коммунистов.

Зная, что посаженные по уголовным делам часто при-служивают гестаповцам, Волох послал его ко всем чертям.

На какие только ухищрения не шел Кику, чтоб тот в конце концов поверил ему!

"Но кто просил тебя заявляться сюда? И какого черта так долго держит его эта лицемерная баптистка?" — начал беспокоиться ответственный. Он решил ждать Кику в келье, тем более что с минуты на минуту к нему должен был зайти брат Хараламбие.

Илие вскоре появился.

— Ну вот, — с трудом переводя дыхание, сказал пекарь, — кажется, получил благословение. Пускай мне делают обрезание, пускай оскопят по приказу султана, только в баптисты я не подамся до самой смерти! — И слова его и жесты свидетельствовали о том, что он хочет поднять настроение у хозяина. — Надеюсь, ты тоже примешь меня как брата… только не как сводного — родного?

— Что случилось, парень? — стараясь скрыть раздражение, спросил Волох. — Настолько срочное дело, что нельзя было отложить до другого раза?

— Но разве ты куда-то торопишься? — в тон ему ответил Илие.

— Об этом не будем.

— В таком случае: добрый день! Как поживаешь, дорогой Сыргие? Я очень по тебе соскучился… Или не веришь? — улыбнулся он, высказывая обиду, которую Волоху следовало как-то загладить.

— Верю, верю, и все же только вчера вечером мы отложили назначенную на сегодня встречу… — Волох не поддержал игры, в которую Кику намеревался его втянуть. — Кроме того, хотелось бы знать, чего нужно от тебя Параскиве… в такой ли она мере любопытна, как и некоторые другие?

— Только одного: сделать баптистом! — деловито ответил Илие. — Не я ее затронул, она меня.

— Это понятно, что начала она. Но в том-то и дело. Видишь ли…

— Вижу. Ты недоволен моим приходом. Испортилось настроение. Вижу.

— При чем тут настроение? — Волох решил поговорить с Кику как можно более внушительно, однако этому помешал еле слышный стук в дверь. Оба они внезапно застыли. В следующее мгновение Волох легонько подлежал к порогу, приложил ухо к двери, потом, резко потерев ладонью лоб, наполовину приоткрыл ее, не снимая, впрочем, руки с защелки.

— Трубочку для светильника…

— Пожалуйста, брат, пожалуйста! — громко воскликнул Волох, стараясь заглушить голос человека, стоявшего за дверью. — Здесь у меня… гости, — любезно предупредил он, намереваясь, если понадобится, предупредить еще и еще раз — чтоб не заходили в комнату. Тот едва только переступил порог, да и то Волох заслонил его спиной. — Я скоро приду в мастерскую, тогда посмотрим. Принесу с собой, через несколько минут.

И легонько наклонился, вытесняя пришельца с порога. Человек удалился, не проронив больше ни слова.

Кику следил за всей этой сценой, сузив глаза, когда ж Волох вернулся, проводив посетителя, решил без утайки высказать, какое впечатление она произвела на него:

— Значит, перешли на производство светильников, дорогой товарищ? Потом наступит черед кадилам, иконам и так далее. На кой черт тогда дрожать от страху? Это, по-твоему, называется борьба против Гитлера и Антонеску? Да, борьба? Красиво, ничего не скажешь!

— А как бы ты хотел? Меня наняли на работу, слесарем, — хмуро ответил он. — И между прочим, платят за это. Да, да! Что бы ты делал на моем месте?

— Если хочешь знать, что делал бы я, тогда слушай, — сдержанно ответил Кику. — Так вот: я бы на твоем месте, дорогой Сыргие, раз уж угнездился тут, в один прекрасный день собрал бы всех этих бородачей, кто б они ни были — баптисты, адвентисты… Сделал бы из них бригаду атеистов и приставил к нашему делу! Или бы послал к той самой матери. Какого черта ты боишься называть их по именам, если разговор идет о каких-то трубках для светильников!

— Сделаешь из них атеистов, как же, если и встают и ложатся с именем господа… А ты, пожалуйста, занимайся своими делами, теми, которые тебе поручены. Этих оставь в покое, пусть живут по своему разумению. — Он не знал, что бы еще сказать, только бы поскорее избавиться от нежданного гостя. — Я только об одном тебя прошу: ты здесь не был, ничего не видел и не слышал!

— Хорошо. И само собой, пора уходить, заметать следы? Я правильно тебя понял?

— Не совсем. — стал уточнять хозяин. — Ты действительно должен немедленно уходить, однако после того, как я скажу об этом. То есть сначала нужно посмотреть, что происходит во дворе. Что же касается возможного нового визита…

— Это я тоже понял, — пекарь поднялся на ноги. — Как и то, что ты намеренно заслонил спиной своего монаха. Или же у тебя и с ними завелись подпольные дела?

— Даже если и так, это не должно тебя злить.

— Не должно, говоришь? Меня другое злит, — взорвался наконец Кику. — Знаешь что? Ну да ладно, иди во двор, проверяй, не привел ли Илие Кику за собой гитлеровского приспешника… Давай, давай, мне в самом деле пора.

— Чего ты сердишься? Я веду себя не слишком любезно? Прикажешь ходить перед тобой на цыпочках?