Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки" (СИ)

На платформу Авиаблока одновременно прибыли два пассажирских вагона - ничего необычного здесь не было, иногда прибывало даже три, и платформа была на это рассчитана - но сегодня высадившиеся сарматы клубились на станции на несколько секунд дольше, и Гедимин не успел нырнуть в свой коридор раньше, чем его кто-то окликнул. Он, погружённый в свои мысли, прошёл бы мимо, но Хольгер поймал его за локоть и дёрнул назад.

- Атомщик, притормози!

- А Кумала уверял, что ты обо мне спрашивал, - хмыкнул, весело глядя на сарматов, Исгельт. Ни он, ни его скафандр за время отсутствия не изменились, и по-прежнему его сопровождали охранники, занимающие на платформе кучу места. Гедимин недовольно покосился на них и жестом показал - "уйдём с дороги".

- Тебя давно не было, - сказал он. - Мало ли...

- Как выразился Кумала - "очень трогательно", - снова хмыкнул Исгельт. - Чем вы там занимаетесь? "Крылья" в деле уже видел, на Кагете они нам пригодились.

Сарматы переглянулись. "Читаем новости с Кагета," - хотел было ответить Гедимин, но вовремя понял, что этот ответ не будет уместным.

- Атомщик разработал ирренциевый бур, - нашёлся с ответом Хольгер. - Доводит его до ума.

Исгельт мигнул.

- Ирренциевый... бур? Странная, должно быть, штука. Жаль, мне сейчас надо бежать. Сложи чертежи на видное место - будет время, загляну в них. Значит, бур... И что я раньше не подумал...

Кто-то из рассеивающейся толпы уже нетерпеливо сигналил ему. Исгельт, на прощание вскинув руку, быстро пошёл к незнакомому сармату, охранники потянулись за ним.

- Очень трогательно? - Хольгер хихикнул в респиратор. - У Кумалы свой взгляд на вещи...

Передатчик Гедимина мигнул и погас. Сармат толкнул Хольгера в плечо.

- Есть данные...

...Некоторое время пришлось потратить на приведение чертежей бурильной установки в приемлемый вид. Хольгер сильно преувеличил - "до ума" доводить её надо было ещё неделю, и занимался этим Гедимин весьма лениво. "Ну, пусть смотрит," - пожал он плечами, вывесив папку с информацией на самое видное место экрана. "Зачем ему вообще бурильные установки, если все готовятся к войне? Бункеры хорошо ломаются с орбиты..."

Файлы, пришедшие от Кумалы, были с пометками, обозначающими особую важность и частичное перекрытие доступа. Гедимин и Хольгер настороженно переглянулись, и ремонтник прикрыл полосу камер непрозрачным защитным полем. Может, Ассархаддона и не было на базе, но сообщить ему могли - а подставлять Кумалу Гедимин не хотел.

- Уран и торий! - выдохнул Хольгер, взглянув на первую фотографию. - Если это делалось не вручную, то я не знаю...

Экспедиция миновала узкий проход, и горловина ущелья снова расширилась. Его склоны были гладко срезаны гигантским "сфалтом" - они блестели от оплавленного камня. На дне огромной каменной чаши зиял идеально круглый колодец. Дрон, спустившийся в него, обнаружил восемь коротких коридоров, ведущих в разных направлениях и заканчивающихся круглыми камерами с отверстиями в стенах. Гедимин смотрел на снимки, ошалело мигая, и машинально прикидывал, какие именно крепления были в эти выемки вставлены. Посреди мыслей его толкнул в бок Хольгер, и сармат дёрнулся всем телом - удар вышел сильнее, чем оба ожидали.

- Сольвентная установка, - криво ухмыльнулся химик, посмотрев на него. - Не мы первые до этого додумались.

- Чем они резали склоны? - вырвалось у Гедимина. - Плазмой?

Дроны, после обнаружения "сольвентной шахты" запущенные над горами, нашли ещё один похожий объект поблизости - так же, как и сарматы, строители шахт держались подальше от вулканов. Два робота, спущенные в колодец для забора проб, вернулись ни с чем - инопланетный сольвент то ли испарился, то ли надёжно впитался, но следов разъедания породы почти не было. Гедимин и Хольгер озадаченно переглянулись.

- Они пробили две шахты, поставили установки... и разобрали всё и ушли, - сказал химик. - Чего-то я не понимаю в горном деле...

Гедимин вывел на страницу текстовый отчёт - в шахте и вокруг неё были проведены разнообразные замеры и сканирования. То, что он искал, выпало на экран сразу же - слабое, но устойчивое омикрон-излучение и усилившийся "ореол" "сигмы".

- Ирренций, - прошептал он, глядя на показания сканера. Сигма-лучи, углубившиеся в горные породы на полкилометра, принесли чёткую картину рудных полос, под небольшим углом поднимающихся к поверхности вдоль горного хребта. Одна из них расходящимся "хвостом" цепляла шахту.

- Серебряно-урановая жила, - пробормотал Хольгер, мельком заглянув в отчёт. - С небольшим процентом ирренция в уране, плюс кеззий, плюс... Гедимин, смотри! Это же природная флия!

- Мифрил, - машинально поправил Гедимин, глядя на показания анализатора. Кеззий и серебро, сдавленные сближающимися плитами и нагретые близкой магмой, слились в чётко опознаваемый сплав... но, разумеется, о точном выверении процентов речи не шло, и флией его назвать было нельзя.

- Мать моя пробирка, - пробормотал Хольгер. - У нас ещё один ирренциевый рудник.

- Кеззиевый, - буркнул Гедимин. - Кеззий важнее.