Луна на дне пруда

Ирландка, с изумлением глядя на нее, пробормотала:

– Да ты сумасшедшая!

Вероятно, она была права – Васса знала, что идет ва-банк, обращаясь с этой просьбой к незнакомой, по сути, женщине. Но что она могла потерять?

Вот именно, ничего, а ждать еще лет пять-шесть, пока она не получит возможности на глубоководном батискафе какого-либо российского (или любого зарубежного) НИИ отправиться к месту упокоения «Боинга», она элементарно не желала.

– Сумасшедшая – это да. Такая же, как и вы, ведь так?

Она уставилась на ирландку, которая, не мигая, смотрела на нее своими изумительными синими глазами, словно вобравшими в себя всю лазурь океана.

Молчание затянулось, и ирландка вдруг сказала:

– Знаешь, а ведь у меня была дочь. Точнее, могла бы быть. Старше, чем ты, старше, чем мой сын. Просто тогда мы с мужем были молодые и глупые, и удача как раз улыбнулась нам, мы вели охоту за нашим первым подводным сокровищем, и ребенок только бы помешал.

Отвернувшись и глядя в даль океана, она еле слышно добавила:

– Поэтому я избавилась тогда от него, тем более там, где мы тогда жили, это, в отличие от тогдашних законов моей родины, проблемой не являлось. И это то, о чем я очень сильно жалею…

Васса понимала, что не следует ничего говорить – ни утешать, ни пытаться увещевать. Она просто стояла рядом и смотрела на горизонт, где небо сливалось с океаном.

– Думаю, что если бы у меня была дочь, то таких проблем, как с сыном, у меня сейчас не было. Она бы помогала мне сейчас в поисках «Нуэстра-Сеньора-дель-Пилар». Я бы смогла передать ей свою команду и уйти на покой. А так я буду заниматься этим, пока однажды не останусь там, на дне, больше не поднявшись на поверхность…

Она кивнула в сторону бескрайней океанской дали.

– И она могла бы быть такой, как ты, девочка. Или совершенно иной. Но в любом случае она бы была, а так ведь ее нет. И это моя вина…

Васса поняла, что пора уходить. Что же, она попыталась, но потерпела поражение. Глупо было на-деяться на то, что ирландка вдруг забросит самый главный проект своей жизни, реализацией которого она была занята, и забудет распри со своим сыном, чтобы убедить его предоставить батискаф для спуска к «Боингу».

Ирландка же, повернув к ней лицо (по морщинам которого текли слезы), повторила:

– Это моя вина…

Ничего не говоря, Васса поняла, что лишняя и что стала свидетельницей того, чему становиться, в сущности, не могла и, более того, не имела права. Развернувшись, она, ничего не говоря, отправилась по скрипящему пирсу прочь.

Значит, придется искать другой вариант – если она заключит сделку с аргентинцами, то ждать придется всего три года.

Целых три года!

– Девочка, ты куда?! – донесся до нее властный голос, и Васса обернулась.

Ирландка, шагнув с катера на пирс, подошла к ней и сказала:

– Рано же ты решила сдаваться! Не исключено, что совершаю большую глупость, быть может, самую большую в своей жизни, но глупости в жизни на то и есть, чтобы их совершать, иначе никакой радости! Итак, ты хочешь, чтобы я отправилась с тобой?

Васса, чувствуя, что ее охватывает внезапная радость, кивнула.

– И чтобы я убедила своего сына, который меня знать не хочет, предоставить в твоем пользование свой глубоководный батискаф?

Васса снова кивнула.

– А знаешь что? Может, это мой шанс! Думаешь, мне не хотелось все эти годы помириться с сыном? Хотелось, но вот не выходило. А тут появляешься ты и сводишь меня с ним. А то так и пойду на дно, находясь с ним в ссоре, и кому все эти сокровища, что я поднимаю из морских пучин?

И, сверкнув синими глазами, подвела итог:

– Я с ним, так и быть, поговорю, но ничего обещать не могу. Сама понимаешь, он ведь характером в мать. А она, уверяю тебя, упрямая старая ведьма!

И, надо же, упрямая старая ведьма добилась своего – Васса понятия не имела, как она смогла убедить своего отпрыска, с которым они не общались уже несколько десятилетий и вели войны за подводные сокровища, однако спустя два дня раздался телефонный звонок, и уже знакомый ей низкий мужской голос с явным ирландским акцентом произнес:

– Думаю, я соглашусь на ваше предложение. Если в цене, конечно, сойдемся.

Сошлись, хотя за использование своей яхты и глубоководного батискафа сын старой ведьмы заломил несусветную цену. В иных случаях Васса никогда бы из принципа не пошла на подобное и уж точно пустилась в переговоры, но тут согласилась без малейших колебаний – кажется, сын старой ведьмы этого не ожидал, явно сожалея, что не запросил еще больше изначально.

Но до того, как отправляться к «Боингу», находившемуся на дне в установленном квадрате, требовался последний шаг: отыскать борт EL2707. Яхты сына старой ведьмы была оборудована по последнему слову техники, и ее оснащению позавидовали бы некоторые научно-исследовательские учреждения.

…Когда Васса ступила на борт этой яхты, представлявшей собой небольшой крейсер, то отчего-то была уверена, что сын старой ведьмы пошел в нее: такой же небольшой, резкий в движениях и самоуверенный.