Луна над Эдемом

Доминика вспомнила, как они с лордом Хокстоном любовались этим озером и теперь ей показалось, что тот день был самым счастливым в ее жизни!

Она и не предполагала, что в мире существует подобная красота! Это воспоминание так живо стояло у нее перед глазами!

Глядя на картину, Доминику внезапно осенило, почему Канди показался ей таким прекрасным, почему озеро сверкало и манило, словно заколдованное, почему великолепные цветы казались ей ярче, чем всегда.

Это было оттого, что рядом с ней был лорд Хокстон! Оттого, что в его присутствии она была счастлива - счастлива, как никогда!

Все было так просто, что Доминика удивилась, как она до сих пор не поняла этого.

Причиной этого ослепительного счастья была любовь - любовь к лорду Хокстону!

К человеку, который привез ее в эту горную страну, чтобы выдать замуж за своего племянника!

Глава 7

Когда Доминика наконец поднялась, был уже почти полдень. Одевшись, она вышла из комнаты и обнаружила, что дом пуст: ни лорда Хокстона, ни Джеральда нигде не было видно.

Она взяла зонтик и решила прогуляться по саду. Доминика по-новому уложила волосы - заплела их в косу и заколола в виде короны. Эта прическа была ей очень к лицу, поэтому она не захотела надевать шляпку, хотя, думала она, видеть ее все равно будет некому.

Однако едва она успела подойти к входной двери, как услышала цоканье копыт и увидела лорда Хокстона, спускающегося по тропинке, ведущей с гор.

Он подъехал к дому, спешился, и по виду его лошади Доминика поняла, что поездка была долгой и утомительной.

Она заметила также, что на поясе у него висел револьвер, и решила, что он ездил на поиски леопардов. Но сердце ее так забилось при его появлении, что она уже была не в состоянии ни о чем думать. Она лишь чувствовала крайнюю неловкость и стеснение.

Ворот его белой рубашки был расстегнут, рукава закатаны по локоть, обнажая загорелые мускулистые руки.

- Куда вы направляетесь? - с улыбкой спросил он. Доминика увидела, как он оценивающим взглядом окинул ее нарядное платье с пышной широкой юбкой и бантиками на груди.

- Я собиралась.., немного пройтись по саду.., перед ленчем, - ответила она, с трудом выдавливая из себя слова, будто они застревали у нее в горле.

Подошедший слуга взял поводья и повел лошадь на конюшню.

- У нас еще есть время, - обратился лорд Хокстон к Домияике, - и если хотите, мы можем посмотреть на гигантские лотосы.

- Я буду очень рада! - воскликнула она, чувствуя, как у нее перехватило дыхание.

Они пошли по лужайке, и Доминика снова подумала, каким он выглядит молодым и подтянутым в костюме для верховой езды.

В то же время сердцем любящей женщины она улавливала мельчайшие оттенки его настроения, и теперь ей казалось, что он чем-то обеспокоен. Ей очень хотелось, чтобы он поделился с ней своими заботами.

Но вместо этого он стал говорить с ней о своем саде, показывать цветы и рассказывать о редких деревьях и кустарниках, о существовании которых Доминика прежде и не подозревала.

- Через два месяца рододендроны будут в полном цвету, сообщил он. - В здешнем высокогорном климате они цветут позже, но об их красоте рассказать невозможно.

Доминике хотелось спросить, будет ли она еще здесь через два месяца, но слова, готовые сорваться с ее уст, так и не были произнесены.

Он доверял ей, он рассчитывал на нее, и она вспомнила, как тогда в Канди сказала ему, что человек, любящий по-настоящему, способен на любую жертву.

Теперь она должна была принести эту жертву и выйти замуж за Джеральда, потому что это было нужно человеку, которого она любила.

При одной лишь мысли об этом ей захотелось броситься к нему на грудь и расплакаться, как прошлой ночью, но она знала, что тогда он станет презирать ее еще больше.

Он так вежлив и мил с ней потому, что хочет сгладить возникшую между ними неловкость и помочь ей забыть, как она вбежала к нему ночью и разрыдалась у него на плече.

В тот момент это казалось ей совершенно естественным, но теперь, при свете дня, Доминика заливалась краской стыда при воспоминании о том, как она вела себя.

Тогда она не воспринимала его как мужчину, он был для нее лишь защитником и опорой.

Но при этом он все же был мужчиной, и она отчетливо осознала это, когда утром лежала в его постели и смотрела на картину, висевшую на стене.

"Я люблю его! Люблю!" - повторяла она снова и снова. Но в то же время она решила, что он не должен знать о ее чувствах. Вместо этого она должна пожертвовать своим счастьем и сделать так, как он хочет.

Она пыталась сосредоточиться на том, что рассказывал ей лорд Хокстон, но могла думать лишь об одном - о счастье быть рядом с ним. Когда они наклонялись ближе к какому-нибудь цветку или растению и их руки случайно соприкасались, Доминику охватывал легкий трепет.

Ей было удивительно, как вчера ночью, когда она плакала у него на плече, а он так крепко прижимал ее к себе, она не понимала - именно это ей и нужно в жизни?