Читаем Луна над горой полностью

Впрочем, пока мне недосуг разгадывать тайны в душе Чжу Бацзе. Мне нужно взять все, что я смогу, у Сунь Укуна – и лишь тогда пытаться приблизиться к мудрости Сюаньцзана и жизнелюбию Чжу Бацзе. А ведь я до сих пор еще ничего не достиг! В чем я продвинулся с тех пор, как покинул реку Сыпучих песков? Похоже, я тот же тугодум, что и раньше… Взять хоть мою роль в этом путешествии. Чем я занимаюсь? Сдерживаю Сунь Укуна, пока ему не к чему приложить свои силы, да предостерегаю Чжу Бацзе, чтобы не проводил дни в праздности. Вот и все. Получается, я почти ничего не делаю. Неужто моя участь, где и когда бы я ни родился, вечно быть помощником, советчиком да наблюдателем? Неужели мне никогда не доведется совершить ничего более стоящего?

«Огонь, верно, не знает о том, что горит. Значит, во мне нет огня, пока я о нем рассуждаю, – говорю я и продолжаю наблюдать, как легко и непринужденно держится Царь обезьян. – Свобода поступков рождается изнутри – из непреодолимой потребности, которая, созрев, выражается в действии».

Увы, сам я пока не могу ни в чем стать похожим на Сунь Укуна. Я хочу у него учиться – но одновременно боюсь его буйной натуры, несдержанного нрава и потому не решаюсь с ним сблизиться. Говоря по правде, Царя обезьян нельзя назвать хорошим учителем. Он нимало не заботится о чужих чувствах и норовит, чуть что, разразиться бранью. Себя он берет за точку отсчета, а когда другие не могут ему подражать, гневается. Он не со зла – просто сам не понимает, насколько незаурядны его способности. Ему трудно представить, что кто-то одарен меньше, и потому он не в состоянии сочувствовать чужим сомнениям, тревогам и колебаниям. А ведь когда он не злится на чужую неуклюжесть, Сунь Укун – добрейшее существо, по-детски непосредственное.

Чжу Бацзе достается частенько: то он долго спит, то ленится, то недостаточно преуспевает в искусстве превращений. Самому мне пока удавалось избегать нагоняев – я стараюсь держаться от Сунь Укуна подальше и не показывать своих слабостей. Но так ничему не научишься. Я все-таки должен с ним сблизиться, как бы меня ни тревожил его гнев. Пусть он меня ругает, поносит, хоть в драку кидается; я, подражая ему, отвечу тем же и, быть может, наконец что-то усвою. Во всяком случае, если сидеть и восхищаться им издали, от меня точно никогда не будет толку.


Ночь. Я один не сплю.

Сегодня мы не нашли приюта для ночлега, и потому улеглись вчетвером под большим деревом в горной долине. Лишь один звук нарушает тишину в этот поздний час – храп Сунь Укуна, который отдается в долине эхом; с каждым мощным вздохом с листьев дерева над головой падают капли росы. Несмотря на летнюю пору, здесь, в горах, весьма прохладно.

Должно быть, уже за полночь. Я лежу на спине, глядя сквозь крону дерева на звезды.

Мне одиноко. Невыразимо одиноко.

Я словно бы очутился где-то на далекой звезде и оттуда смотрю на холодный и пустой мир, погруженный во мрак. На душе тяжело. Вид звездного неба, наводящий на мысли о вечности и бесконечности, неизменно меня угнетает. Тем не менее, лежа на спине, я не могу от него укрыться. Вот рядом с большой голубой звездой светится маленькая, красная. Гораздо ниже, далеко от них – желтоватая, теплого цвета, которая то и дело скрывается, когда ветер колышет листья. Вот звезда падающая – она, прочертив линию во тьме, вскоре гаснет. Сам не знаю почему, но она вдруг напоминает мне о ясных, печальных глазах Сюаньцзана. Он всегда смотрит будто бы вдаль, с невыразимой жалостью к кому-то. Прежде я не мог понять, к кому, – но теперь, кажется, начинаю догадываться. Учитель смотрит в вечность – и на ее фоне ясно видит судьбу всего сущего на земле; видит неизбежную гибель мира – и одновременно ростки мудрости и красоты, пытающиеся пробиться сквозь тьму. Должно быть, это на них он глядит с таким умилением и состраданием. Я здесь, под звездами, ощущаю нечто подобное. Осторожно приподнявшись, я перевожу взгляд на Учителя, который спит рядом, и, пока рассматриваю его спокойное лицо и слушаю тихое дыхание, в моем сердце зарождается робкая теплота – словно загорается маленький огонек.


Из «Моего “Путешествия на Запад”»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Текст
Текст

«Текст» – первый реалистический роман Дмитрия Глуховского, автора «Метро», «Будущего» и «Сумерек». Эта книга на стыке триллера, романа-нуар и драмы, история о столкновении поколений, о невозможной любви и бесполезном возмездии. Действие разворачивается в сегодняшней Москве и ее пригородах.Телефон стал для души резервным хранилищем. В нем самые яркие наши воспоминания: мы храним свой смех в фотографиях и минуты счастья – в видео. В почте – наставления от матери и деловая подноготная. В истории браузеров – всё, что нам интересно на самом деле. В чатах – признания в любви и прощания, снимки соблазнов и свидетельства грехов, слезы и обиды. Такое время.Картинки, видео, текст. Телефон – это и есть я. Тот, кто получит мой телефон, для остальных станет мной. Когда заметят, будет уже слишком поздно. Для всех.

Дмитрий Алексеевич Глуховский , Дмитрий Глуховский , Святослав Владимирович Логинов

Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Социально-психологическая фантастика / Триллеры
Точка опоры
Точка опоры

В книгу включены четвертая часть известной тетралогия М. С. Шагинян «Семья Ульяновых» — «Четыре урока у Ленина» и роман в двух книгах А. Л. Коптелова «Точка опоры» — выдающиеся произведения советской литературы, посвященные жизни и деятельности В. И. Ленина.Два наших современника, два советских писателя - Мариэтта Шагинян и Афанасий Коптелов,- выходцы из разных слоев общества, люди с различным трудовым и житейским опытом, пройдя большой и сложный путь идейно-эстетических исканий, обратились, каждый по-своему, к ленинской теме, посвятив ей свои основные книги. Эта тема, говорила М.Шагинян, "для того, кто однажды прикоснулся к ней, уже не уходит из нашей творческой работы, она становится как бы темой жизни". Замысел создания произведений о Ленине был продиктован для обоих художников самой действительностью. Вокруг шли уже невиданно новые, невиданно сложные социальные процессы. И на решающих рубежах истории открывалась современникам сила, ясность революционной мысли В.И.Ленина, энергия его созидательной деятельности.Афанасий Коптелов - автор нескольких романов, посвященных жизни и деятельности В.И.Ленина. Пафос романа "Точка опоры" - в изображении страстной, непримиримой борьбы Владимира Ильича Ленина за создание марксистской партии в России. Писатель с подлинно исследовательской глубиной изучил события, факты, письма, документы, связанные с биографией В.И.Ленина, его революционной деятельностью, и создал яркий образ великого вождя революции, продолжателя учения К.Маркса в новых исторических условиях. В романе убедительно и ярко показаны не только организующая роль В.И.Ленина в подготовке издания "Искры", не только его неустанные заботы о связи редакции с русским рабочим движением, но и работа Владимира Ильича над статьями для "Искры", над проектом Программы партии, над книгой "Что делать?".

Афанасий Лазаревич Коптелов , Виль Владимирович Липатов , Дмитрий Громов , Иван Чебан , Кэти Тайерс , Рустам Карапетьян

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза / Cтихи, поэзия / Проза / Советская классическая проза
Зараза
Зараза

Меня зовут Андрей Гагарин — позывной «Космос».Моя младшая сестра — журналистка, она верит в правду, сует нос в чужие дела и не знает, когда вовремя остановиться. Она пропала без вести во время командировки в Сьерра-Леоне, где в очередной раз вспыхнула какая-то эпидемия.Под видом помощника популярного блогера я пробрался на последний гуманитарный рейс МЧС, чтобы пройти путем сестры, найти ее и вернуть домой.Мне не привыкать участвовать в боевых спасательных операциях, а ковид или какая другая зараза меня не остановит, но я даже предположить не мог, что попаду в эпицентр самого настоящего зомбиапокалипсиса. А против меня будут не только зомби, но и обезумевшие мародеры, туземные колдуны и мощь огромной корпорации, скрывающей свои тайны.

Алексей Филиппов , Евгений Александрович Гарцевич , Наталья Александровна Пашова , Сергей Тютюнник , Софья Владимировна Рыбкина

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Постапокалипсис / Социально-психологическая фантастика / Современная проза