Луна-парк

Кэти и Келли, две подружки-крошки,
отправились как-то раз
В страну Мур-Мяу, где живут только кошки,
С собой взяв солидный запас:
Набили карманы чипсами с сыром,
фруктовою жвачкой, желе из инжира…
И вот уж в Мур-Мяу, в страну котят,
Как ветер на роликах девочки мчат!
Пришлось ровно в полдень им остановиться
В бамбуковой тени, чтобы подкрепиться.
Кот Клю там в тени их давно уже ждет:
«Я Клю, а кто вы?» – спросил девочек кот.
«Мы – Кэти и Келли, две дружные крошки,
Идем мы в Мур-Мяу – где правят лишь кошки».
«А можно мне с вами? Удрали все птицы,
И нечем давно уже мне подкрепиться.
Как видите, нет моих больше ушей,
Беда, я не слышу и писка мышей.
Три недели прошло, как я птицу поймал,
А крыс я и вовсе уж год не видал,
С ужасного дня, когда Тофф, злющий пес,
Мне уши отгрыз… покушался на нос!»
«Бедненький Клю! – сказали Келли и Кэти.
– Ты самый несчастный котик на свете.
Конечно, тебя мы с собою возьмем,
Поешь и умойся – мы сразу пойдем».
Желе и чипсов поел Клю немного —
Кот, Кэти и Келли вышли в дорогу.
Помчались вперед они ветра быстрей —
Не встретить компании вам веселей!
В Мур-Мяу – страну с ярко-синей травою,
Где небо зеленое над головою,
Живут там котята – пушисты и милы,

Но часто
Порою
Йо-хо!
Большие чудилы!

Улыбаясь Нейту, она сплясала импровизированный танец.

Он захлопал в ладоши и покачал головой:

– Эй, это было здорово!

– Немного, наверное, глуповато…

– Это твоя песня?

– Да, я сама их пишу. Это была детская песенка, если что. Там еще много куплетов.

– Вот как? А пса они тоже встретят?

– Конечно.

– Сейчас мне, к сожалению, пора бежать, но как-нибудь я с удовольствием послушаю продолжение.

– Думаю, завтра я все еще буду здесь.

– Отлично. Не спеши уезжать. – Он наклонился и бросил в чехол от банджо сложенную банкноту.

– Спасибо, – сказала Робин.

– Я действительно очень рад знакомству с тобой, Робин. До завтра, да?

– До завтра. И еще раз спасибо за помощь.

– Можешь всегда на меня рассчитывать, – он попятился. – Пока.

– Пока.

Он поднял руку в прощальном жесте, повернулся и направился в сторону главных ворот.

Поппинсак бросил взгляд на часы, висевшие за барной стойкой.

– «Сегодня», – объявил он, – кануло в «завтра» и сделалось «вчера». И это был удачный день.

Он протянул стакан виски в сторону часов, подмигнул и осушил его одним глотком.

Поднявшись с барного стула, он сунул книгу в мягкой обложке в котомку, поверх других новых книг и бутылок. Застегнул «молнию», взвесил котомку в руке.

– Экая тяжесть. Даже в мешке Санта-Клауса не сыскать таких чудес. Как будто Святки наступили среди лета. Стены падубом украсьте, фа-ла-ла-ла-ла, ла-ла-ла-ла! – пробасил он и, толкнув дверь паба, вывалился на улицу.

– Ах, бесподобно, – провозгласил он, втянув носом свежий ночной воздух. – Божественный эфир приятнее всего, когда ты залил очи.

Он поправил ремешок котомки, шишковатой рукоятью посоха сдвинул шляпу на затылок и пустился в обратный путь.

Густой туман висел над улицей, скрывая Фанленд. Поппинсак знал, что луна-парк находится где-то впереди, знал и то, что сейчас он уже закрыт.

Его пробирала легкая дрожь страха.

Обычно он надежно укрывался в дюнах задолго до закрытия Фанленда.

– Сегодня Поппинсак чересчур припозднился, – бормотал он, – но надо плыть, когда утихли волны, и жить вовсю, покуда полон кошелек. О, как благодарить мне ту, что так щедра на развлечения ночные? Благодарю тебя я, Робин-пташка. Ах, упорхнула ль ты из этой клетки? Или сидишь в засаде, в надежде свои денежки вернуть? Ты глупая и легкая добыча. Ах, женщина, ты можешь быть отважна, но разумом слаба; и ты обречена на землю пасть с пробитой головою.

Он рассек воздух посохом: