Луна с неба

Вдоль железной дороги теперь шло шоссе. Некоторое время рядом с нами ехал грузовик, и шофер махал нам в окно. Потом стали появляться дома. Их становилось все больше, чем ближе мы подъезжали к городу. Потом поезд замедлил ход, мы прикрыли двери и стали смотреть в щелку. Мы видели, как женщина качала на качелях смеющегося ребенка. Потом ее скрыли деревья. Мы видели трактор, который перегородил дорогу и устроил затор. Видели маленький синий домик, величиной не больше сарая, и водонапорную башню, на которой было написано: «Иисус любит тебя». Видели пожарную станцию и гордых пожарных, которые фотографировались с маленькими ребятишками. Пожарная машина выглядела несколько старомодной, но иногда старомодные вещи смотрятся гораздо лучше новых. И детям, которые по ней лазили, явно было очень весело. Поезд, звеня сигнальным колоколом, проехал город без остановки. Мы открыли двери и опять сели под ветерком. Дома остались позади. Теперь мы ехали через фермерские поля, на которых красные комбайны убирали пшеницу.

— Смотри-ка, Боб! Видишь гусей? — Крыса показала пальцем на небо. — Я тебе рассказывала, почему они всегда летят клином?

Я не ответил. Я все еще не хотел с ней разговаривать.

— Ну, слушай. Жил-был на свете сын западного ветра и внук луны, и звали его Нанабуш. Ему никогда не сиделось на месте. Однажды он здорово проголодался, просто помирал с голоду. И вдруг видит — целая стая гусей отдыхает на воде. И Нанабуш решил нырнуть, подплыть к гусям и связать их лапы одной веревкой. «Так-то я их всех поймаю разом!» — думал он. Он нырнул и потихоньку связал всех гусей между собой. Но самый старый гусь заметил, что происходит, и дал гусям команду взлететь. Вся стая вспорхнула в небо и унесла незадачливого Нанабуша вместе с собой. И с тех пор и по сей день гуси всегда летают клином. А мораль этой притчи такова: не будь жаден, бери ровно столько, сколько тебе нужно… А у нас еда осталась?

Солнце ползло по небосводу, и запасы еды в рюкзаке Гарольда начали истощаться. У меня был аппетит, как у солдата, и Крыса от меня не сильно отставала. Каждый раз, выуживая из пачки печеньку, мы говорили, что остальное оставим на потом, но через час пачка оказывалась пустой. Утром мы решили, что оставим сэндвичи на ужин, но их не стало к обеду. Еда всегда вкуснее, когда тебе нельзя ее есть.

Дважды поезд останавливался. Оба раза мы закрывали дверь и подглядывали в щелки между досками. На остановке у города Мад-Ривер не было видно ничего, кроме кирпичной стены напротив. Хуже того, мимо вагона все время ходили железнодорожные рабочие, и приходилось сидеть тихо. В закрытом вагоне было так жарко, что с нас семь потов сошло. Мы вскоре допили остатки воды и газировки. Зато когда поезд снова пошел, мы открыли двери и с удовольствием подставили лицо освежающему ветру.

Потом мы останавливались у какого-то городка, где повсюду были загоны со скотом. Парни в ковбойских шляпах грузили скот на поезд. Один сидел на лошади, и у него был пистолет. Он все время кричал на остальных, чтобы пошевеливались. Я решил, что он гуртовщик и всеми командует. Я боялся, что и к нам в вагон погрузят коров, но Крыса уверяла, что не погрузят, и действительно все обошлось.

Пейзаж вокруг все время менялся. Мы ехали по прериям и горам, мимо больших городов и маленьких поселков, нам махали ребятишки, и мы махали им в ответ. Мы видели бескрайние луга, уходящие за горизонт, синие речки и водопады, парящих в небе белоголовых орланов, пасущихся на холмах овец и лошадей на водопое. Видели зеленые ущелья, и скалистые каньоны, и лощины, по которым бежали ручьи.

А еще мы видели пустыню. Казалось, что стихия не щадила эту землю с незапамятных времен. Там валялись громадные валуны, оползнем принесенные с гор, и возвышались скалы, которым ветер придал удивительную форму. Я так и представлял, что, копнув эту землю, можно наткнуться на скелет динозавра.

Я впервые оказался за пределами Манитобы, и Крыса тоже. В других обстоятельствах мне наверняка понравилось бы путешествовать по Канаде в товарном вагоне. Я был восхищен нашей страной — такой большой и такой интересной.

Потом мы проезжали через убогий городишко с обшарпанными домами. С их стен облупилась краска. Вдоль путей тянулась вереница газонокосилок, выставленных на продажу, а еще там были видавшие виды подержанные машины, украшенные дурацкими флажками. Если бы мне пришлось выбирать, где жить, в таком убогом городишке или в пустыне, я бы выбрал пустыню. Я вовсе не сноб, ничего такого. Просто, пожив в большом городе вроде Виннипега, никогда не станешь жить в таком убогом месте. В убогих городах убогие люди. Никто не любит убогих людей.

Я немного поспал, но вагон жутко мотало из стороны в сторону всякий раз, когда поезд сбавлял скорость перед поворотом. Пытаться спать при этом было довольно утомительно, так что я приподнялся поглядеть, что делает Крыса. Она рассматривала фотографию, которую нам дала Мэри Белое Облако.

— А что, если он не захочет взять нас к себе? — сказал я.