Луна с неба

Но я никогда не умел засыпать сразу. Я лежал и смотрел на небо, пока на него не высыпали звезды, и думал о загробной жизни в безумной Крысиной версии. Я смотрел на луну и звезды и представлял лежащие за ними миры. Все галактики и солнечные системы, о которых мы можем только мечтать. Этим я и занялся. Я закрыл глаза и стал представлять себе далекие галактики. «Спокойной ночи, пап. Где бы ты ни был».

Глава 7

Открыв глаза, я увидел, что состав заходит на станцию, как две капли воды похожую на ту, с которой мы уехали. Я вскочил и стал собирать вещи. Тут другой товарный поезд закрыл мне обзор. Наш поезд замедлил ход, лязгнул металл, вагон тряхнуло, и мы остановились.

Крыса села и возмутилась:

— Какого пи-и! Что происходит?

— Приехали! — сообщил я.

Мы скатали спальные мешки, привязали их к рюкзакам и выгрузили велосипеды из вагона. Мы проснулись минуту назад и уже были готовы прыгнуть в седло — так хотелось нам поскорее убраться со станции. Но путь с обеих сторон преграждали товарные составы.

— Куда? — спросила Крыса.

— Вперед!

Мы погнали между составами. Они загибались по дуге, и мы видели, что происходит впереди, пока не выехали прямо навстречу толстопузому охраннику.

— Эй! — крикнул он. — Вы что тут делаете?

Мы резко затормозили и рванули обратно.

— А ну вернитесь!

Мы изо всех сил крутили педали и мчались быстрее ветра. Но тут на пути появились еще два охранника, и нам пришлось резко затормозить.

— За мной! — приказала Крыса.

Она соскочила на землю и полезла прямо под стоящий поезд.

— Стой! — заорали охранники.

Крыса втащила за собой велик и скрылась из виду. Я пополз за ней. Снизу вагон смотрелся жутко, в нем было так много страшных деталей… Я думал, что меня вот-вот шибанет током. Кое-как перебрался через рельсы, вылез с другой стороны и увидел, что Крыса уже сидит на велике и ждет меня. Мы оказались у подножия крутого склона. Наверху виднелась низкая ограда, за которой по шоссе проезжали машины.

— К деревьям! — крикнул я.

Вообще-то деревьев поблизости не было, только кусты какие-то, но я так перепугался, что ничего не соображал. Мы проехали по деревянному настилу, проложенному поперек колеи, спрыгнули с великов и пешком стали карабкаться вверх по склону. Подошвы кроссовок скользили. Крыса втопила на полную, обогнала меня и перебросила велосипед через ограду. Он с грохотом упал на асфальт, и Крыса перелетела за ним следом — кувырком, прямо как заправский морпех!

— Нельзя тут играть, это опасно! — крикнул снизу охранник.

Я обернулся. Охранник стоял у подножия склона и пытался отдышаться. Он и не думал лезть за нами наверх. Я закинул велик через ограду и перелез сам. Крыса уже сидела в седле, скрестив на груди руки.

— Ты что так долго, Боб?

Я не мог сказать ни слова, у меня сердце из груди выскакивало. Такая полоса препятствий, а ведь я только проснулся! Но для Крысы все это — одно большое приключение. Ей бы, пожалуй, и на поле боя было весело. Я крутил педали, не имея ни малейшего представления, куда направляюсь. Некоторое время меня потряхивало, но, чем дальше мы уезжали от станции, тем больше я успокаивался. Вдалеке показалась верхушка телебашни Си-Эн Тауэр, и мы покатили туда. Мы все-таки добрались до Торонто!

На первый взгляд Си-Эн Тауэр была не так уж далеко, но ехать к ней пришлось довольно долго. Город еще не проснулся. На улицах не было почти никого, кроме бездомных. Только бродяги и люди, которым приходится вставать ни свет ни заря из-за работы: уборщики мусора, почтальоны и таксисты, заканчивающие ночную смену. Мы увидели указатель на озеро Онтарио и направились туда. Мне хотелось к воде. Вода успокаивает нервы, а мне не помешало бы успокоиться после всех этих событий.

Миновав небольшой парк, мы выехали к озеру, бледно-голубому, как небо, и огромному, как море. На нем даже была волна, как на море, и с него дул почти морской бриз. Даже не верилось, что это всего лишь озеро. Мы покатили вдоль воды, любуясь очертаниями островов в тумане. Проехали мимо десятков белых яхт, пришвартованных в рядок, мимо старого парусника с деревянными мачтами и парусами, похожими на простыни. Рядом с ним стояли ярко-оранжевый катер канадской береговой охраны и пожарный катер с водяной пушкой, похожей на настоящую. Почти над каждым судном реял канадский флаг. Мне очень нравится наш флаг. На нем просто кленовый листок, ничего особенного. Но он олицетворяет не просто дерево, которое растет в нашей стране. Это значит, что мы искренние и крепко стоим на земле, как сам клен. Листок — символ скромности и милосердия, наших канадских добродетелей. По крайней мере, я так считаю. Уверен, почти все люди на свете гордятся своей страной. Но Канада особенная. Она как Америка, только без громадной армии и не такая заносчивая.