Луна с правой стороны

— Нет, нет, — запротестовал Ленин. — Вы обязаны всё докушать… Вы ведь за свиную котлету денежки платили, а раз платили, так извольте… Да, да… Так извольте докушать… Я страсть таких людей не люблю, а в особенности революционеров.

— Я, — лепетал Андрей Завулонов, — я…

— Никаких «я»… Мы должны быть материалистами не только на словах, но и на деле… Да, да… Никаких «я»… Разве вы не помните слова многоуважаемого нашего Льва Борисовича Каменева: «Потерянная Советской властью копеечка не улетает на небо, а самым настоящим образом оседает в карман к нэпману…»

И Ленин громко рассмеялся.

— Прекрасные слова.

Андрей Завулонов тоже рассмеялся и стал доедать свиную котлету.

— Готово? — спросил Ленин.

— Да, — ответил Андрей Завулонов.

Ленин взял Андрея Завулонова под руку и повёл его к выходу. Когда они вышли на Арбатскую площадь, стало уже темно. Электрические луны раздвигали мглу вечера.

— Вахмистр, вахмистр! — закричал Андрей Завулонов и рванулся за вахмистром.

Но Ленин крепко держал его под руку.

Андрей Завулонов глазами бежал за вахмистром, прыгал на него синими жилками. Андрей Завулонов совершенно позабыл, что рядом с ним стоит его любимый вождь — Ленин. Он бежал и бежал глазами за вахмистром. А вахмистр, как нарочно, остановился на конце Арбатской площади, как раз против Художественного театра, скалит редкие зубы, топорщит рыжие усы, вскидывает коричневым глазом: я жду, мол.

— Вахмистр! Вахмистр! — кричал, дёргался Андрей Завулонов.

Ленин сокрушённо покачал головой, провёл ладонью от затылка до лба и с болью в голосе сказал:

— Вы немного воняете, товарищ Завулонов… Вы на арене нэпа спасовали… Да и на фронте гражданской войны, как я помню, вы изрядно пахли идеализмом… Да, да… Даже порядочно… А теперь совершенно спасовали… Прощайте… Всего хорошего… Вам с рабочими не по пути…

Андрей Завулонов вскрикнул и бросился за Лениным, но тут же остановился и захохотал: перед ним стоял вахмистр, а за вахмистром — ещё вахмистр…

— Здравствуйте! Это вы дали мне покурить?

— Моё почтение! Это вы меня угостили табачком?

Так, здороваясь, кричали вахмистры. Так кричала вся Арбатская площадь.

— Это вы дали мне покурить?

Андрей Завулонов вытянулся и — бегом через Арбатскую площадь на Воздвиженку.

— Ага! — кричали вахмистры. — К Шапирштейну!

— Ага! К Шапирштейну! — кричала Арбатская площадь, а за ней Воздвиженка, улица Герцена, Тверская…

Андрей Завулонов не бежал. Андрей Завулонов летел, даже можно сказать, Андрей Завулонов не чувствовал себя. Андрея Завулонова не было: он весь расщепался, рассыпался на синие жилки и, жилками подпрыгивая, скакал на Кузнецкий Мост, к магазину Исаака Шапирштейна.

— Стой! Стой! — кричали вахмистры.

— Стой! Стой — кричала мостовая.

Андрей Завулонов дико заметался по Кузнецкому Мосту, отыскивая магазин Исаака Шапирштейна.

Магазин Исаака Шапирштейна пропал, провалился.

Вместо магазина Исаака Шапирштейна — другой магазин. И много магазинов. Магазин на магазине: тут магазин Абрама Френкеля, тут магазин Яна Вельможного, тут…

…тут…

…тут… магазин Ермолая Облапина… тут…

…а Исаака Шапирштейна… нет…

— Стой! Стой!..

Андрей Завулонов, изгибаясь и расталкивая перепуганный жир, одетый в шелкá, в трико, веером синих жилок метнулся в ярко освещённый подъезд пятиэтажного дома…

— Стой! Стой!

И видит Андрей Завулонов, как подъезд наполняется вахмистрами. Наполнился. И как эти вахмистры, держа под мышками толстые портфели, взбирались к нему по ступенькам всё выше и выше… И он, Андрей Завулонов, всё выше… выше… и… Андрей Завулонов на пятом этаже, нагибается через перила, хохочет в пролёте лестницы.

— Хе-хе. Хе-хе.

А когда вахмистры добрались до пятого этажа и только что было хотели ему сказать:

— Не бойся, мы спецы!

Андрей Завулонов широко растопырил пальцы, приставил их к носу и выставил навстречу вахмистрам, а потом подпрыгнул — и в пролёт…

— Сто-о-ой!

…Но было поздно. Там уж, внизу, на мраморных плитах вестибюля лежало серое пятно, а вокруг него огненным венцом густые капли крови.

Лестница глухо гудела.

…А в этот день по Кузнецкому Мосту и по другим улицам к мавзолею Ленина проходили миллионные колонны рабочих и крестьян.

1924 г. Июль

Работники

Рассказ

I

В клубе тов. Сталина, когда я вошёл, было не особенно много народа. Я остановил заведующего клубом, разговорился.

Он мне сказал:

— Нынче будет доклад тов. Родионова.

— По какому вопросу будет доклад? — спросил я.

Заведующий клубом на это ничего не ответил, так как его позвали зачем-то артисты-любители на сцену. Я, прохаживаясь по залу, подумал: хорошо бы отправиться в Театральный сквер и там посидеть на лавочке, полюбоваться клумбой, украшенной портретами вождей, искусством из цветов, подышать свежим воздухом, поглазеть на публику, которой около вашего завода не увидишь, — и я только было тронулся к двери, как меня дёрнули за рукав:

— Ты куда?

Я оглянулся — стоял человек и улыбался. — Вы не Иванов?

— Иванов. А что?

— Не узнаёшь?

— Что-то не признаю, товарищ.

— Так и не признаешь?

— Как будто где-то встречались, а где — не помню.

Незнакомец, показывая крупные зубы, громко засмеялся.