– Подумай сама, ведь ты достаточно умна. Кстати, отец твоего ребенка, он качественный мужик?
– А как ты думаешь, папа, связалась бы я с ним, если бы он был небезупречен?
– Извини, доченька. Вопрос, конечно, глупый. – Хью улыбнулся. – Мне что-то расхотелось работать. Пойдем-ка лучше поделимся с другими этой доброй вестью.
– Хорошо, но, папа, что же мы скажем матери?
– Правду. Причем говорить буду я. Не беспокойся, девочка моя. Ты только роди ребенка, а уж я позабочусь обо всем остальном.
– Есть, сэр! Знаешь, папа, только сейчас я по-настоящему хорошо себя почувствовала.
– Вот и отлично.
– Я почувствовала себя так хорошо, что даже забыла кое о чем. Ты знаешь, Доктор Ливингстон – Я Полагаю тоже собирается иметь детей…
– Знаю.
– А почему же мне ничего не сказал?
– Ты имела столько же возможностей обратить на это внимание, сколько и я.
– Верно, но, вообще-то, это бестактно с твоей стороны – заметить, что Док беременна, и не заметить, что беременна твоя родная дочь.
– Я подумал было, что ты в последнее время слишком много ешь…
– А, так ты, значит, все-таки что-то заметил! Папочка, иногда ты мне ужасно нравишься! А отныне будешь нравиться всегда. Всегда!
Хью решил поужинать и только потом подступиться к Грейс.
Его решение себя оправдало. Из напыщенных речей жены, которые ему пришлось выслушать, следовало, что Карен всегда была неблагодарной дочерью, позором семьи, бесстыдной маленькой шлюхой, а Хью, в свою очередь, дрянным отцом, негодным мужем и, наконец, человеком, каким-то образом виновным в беременности собственной дочери.
Хью позволял ей нести всю эту несусветную чушь до тех пор, пока она не остановилась, чтобы перевести дыхание.
– Успокойся, Грейс.
– Что? Хьюберт Фарнхэм, вы еще считаете себя вправе затыкать мне рот? Как вы вообще смеете сидеть здесь, в то время как ваша дочь так нагло през…
– Заткнись, или мне придется заставить тебя сделать это.
– Мама, сбавь обороты, – сказал Дьюк.
– Ах, и ты с ними заодно? Боже, могла ли я подумать, что когда-нибудь настанет день…
– Мама, ты можешь успокоиться? Давай послушаем, что скажет отец.
Грейс постаралась сдержать гнев, затем обратилась к Джо:
– Оставь нас.
– Джо, сиди где сидишь, – приказал Хью.
– Да, Джо, останься, пожалуйста, – поддержала Карен.
– Ну что ж, если ни у одного из вас нет элементарного чувства приличия…
– Грейс, сейчас я гораздо ближе, чем когда бы то ни было, к тому, чтобы ударить тебя. Уймешься ты или нет? Ты должна послушать, что скажут другие.
Она взглянула на сына. Дьюк старательно избегал ее взгляда.
– Хорошо, я послушаю. Только толку от этого не будет никакого.
– А мне кажется, что будет, потому что это чрезвычайно важно. Грейс, нет никакого смысла измываться над Карен. Кроме того, твоя жестокость по отношению к ней просто странна. Ведь ее беременность – это радостное событие для нас.
– Хьюберт Фарнхэм, сдается мне, что вы совсем выжили из ума.
– Прошу тебя! Ты руководствуешься критериями обывательской морали, что при данных обстоятельствах довольно глупо.
– Вот как? Значит, по-твоему, принципы морали глупы, не так ли? Да ты просто распевающий гимны лицемер!
– Моральные принципы не глупы сами по себе. Именно мораль есть краеугольный камень наших отношений. Но даже если беременность Карен и выглядела аморально в глазах общества, которое перестало существовать, сейчас это потеряло всякое значение. Поэтому не будем больше обсуждать ее поведение. То, что произошло, для нашей маленькой общины – сущее благо. Подумайте хорошенько: нас здесь шестеро, причем четверо – близкие родственники. С генетической точки зрения, у нас очень ограниченный генофонд. И все же мы должны как-то продолжать свой род, иначе нет смысла бороться за выживание. Теперь появился седьмой человек, хотя и не собственной персоной. Это лучшее, на что мы могли надеяться. Молю Бога, чтобы у Карен родились близнецы, которыми моя семья всегда изобиловала. Это еще усилит наших потомков.
– Ты говоришь о собственной дочери как о племенной корове!
– Она моя дочь, и я люблю ее, но самое главное сейчас в ней то, что она женщина и ждет ребенка. Я хотел бы, чтобы и ты, и Барбара тоже были беременны… и причем от совершенно посторонних людей. Нам необходимо смешение самой разной крови, чтобы предотвратить опасность вырождения будущих поколений.
– Я не собираюсь сидеть здесь и выслушивать твои оскорбления!
– Я всего лишь сказал «хотел бы», и в лице Карен мы неожиданно получили это чудо. Нам следует просто-таки лелеять ее, Грейс, и проявлять по отношению к ней максимальную заботу на протяжении всего периода ее беременности. И больше всех других заботиться о Карен должна ты.
– Ты хочешь сказать, что я вовсе не собираюсь заботиться о ней? Это ты, ты никогда не заботился о собственной дочери!