Луна светит безумцам

– Я... – начала было Мерфи и смолкла. Тишина. Я старался не смотреть в ее сторону. – Прости, Гарри, прости, что не сдержалась. Конечно, Дентон – последняя сволочь. Вообщето он прав – я не должна была появляться здесь. Поверь, мне жаль, что я втянула тебя в эту передрягу.

Кэррин открыла дверцу и села в машину. Я забрался на пассажирское сиденье, вырвал у нее из рук ключи и накрепко зажал их в ладони. Она резко повернулась ко мне.

– Поговорим, Мерфи.

– Гарри, сейчас не самый удачный момент.

– Умеешь ты поблагодарить за спасение жизни... Мерфи, ты не обо всем сказала, да?

Повисло молчание.

Самое смешное, что и Мерфи, и Ким сердились на меня по одной и той же причине. Когда прошлой весной Мерфи вела расследование, она тоже хотела знать больше и требовала полной откровенности. Полная откровенность равнялась смертному приговору – получи она тогда желаемое, я не дал бы за ее жизнь и гроша. Прежде всего я волшебник и в некоторые подробности не имею права посвящать никого. Поэтому, отказавшись тогда делиться знанием, я сам выследил убийцу. Дело закончилось неслабым пожаром и красочными трупами. На меня косились, хотя прямых обвинений предъявлять не стали. За прошедшие месяцы Кэррин несколько раз привлекала меня к расследованиям, и я из кожи вон лез, однако наша дружба дала внушительную трещину, и кто знает, может быть, сейчас пришло время ее залатать.

– Послушай, Мерфи, – осторожно начал я. – Не пришлось нам толком поговорить о том случае.

– Мы вообще об этом не говорили, – откликнулась она, и голос ее был сух, как осенние листья. – Да и зачем начинать? Столько воды утекло.

– Я хотел, правда, хотел рассказать тебе больше. Не мог, прости.

– Дайка угадаю. Мышка язык откусила? – съязвила Кэррин.

– Ну ты же знаешь, я никогда не был с плохими парнями. Черт побери, неужели ты мне не веришь? Ведь я рисковал ради тебя!

– Дело не в этом, Гарри.

– Не в этом? А в чем?

– Дело в том, Дрезден, что ты лгал мне, играл в молчанку, утаивал информацию, когда я позарез в ней нуждалась. Все просто. Если я решаюсь привлечь когото к своему расследованию, значит я полностью ему доверяю. – Она сжала руль, даже костяшки побелели. – А тебе я верила больше всех. И что взамен?...

Я содрогнулся. Удар ниже пояса, и хуже всего то, что она права.

– Я не мог допустить, чтобы ты пострадала.

В голубых глазах полыхнула ярость. Но когда Кэррин заговорила, голос ее звучал почти ласково. По мне уж лучше бешеные крики, чем это ужасающее спокойствие.

– Я не дочь тебе, Дрезден, и не фарфоровая статуэтка. Я офицер полиции. Гоняюсь за плохими дядями, ловлю их, сажаю за решетку, и, если понадобится, я готова и пулю схлопотать вместо несчастной домохозяйки. – Она вытащила из наплечной кобуры пушку, проверила предохранитель и сунула обратно. – В опеке не нуждаюсь.

– Мерфи, подожди, – заспешил я. – Поверь, я никогда не подставлял тебя. Я твой друг.

– Ты был моим другом, Дрезден. – Она тряхнула головой и стиснула зубы. – Теперь я в этом не уверена.

Слова кончились, но отступиться я не мог. Раньше мне не приходило в голову оценивать события с точки зрения Кэррин. Она не волшебница и почти ничего не знает о природе сверхъестественного, о мире, с которым христианская религия без успеха борется еще с эпохи Возрождения. Однако по долгу службы Мерфи приходится ежедневно сталкиваться с необъяснимым. «Необъяснимыми» преступлениями занимается отдел специальных расследований, созданный когдато по особому распоряжению мэра. Наверное, для нее это сущая пытка – пойди туда, не знаю куда, арестуй то, не знаю что, а опытные эксперты лишь разводят руками. По сути, Мерфи безоружна. Противопоставить миру духов она может только то знание, которым обладаю я. Весной мне пришлось действовать в одиночку, за ее спиной. Я понимаю, что она растерялась. Общественное мнение, церковные власти, официальная полиция только хмурятся при упоминании о магии, вампирах, волшебниках, но создания потустороннего мира таятся повсюду – феи воруют младенцев прямо из колыбелек, злобные тролли сидят в засаде, призраки и духи всех мастей разгуливают на свободе. Все эти твари попрежнему устрашают жителей города. Ктото должен предотвратить нарастающее безумие, и этим «ктото» стала Кэррин Мерфи. Она руководит отделом дольше своих предшественников, наверное, отчасти потому, что верит во «многое, что и не снилось нашим мудрецам», а отчасти и потому, что не пренебрегает услугами частного чародея.

– Прости, Кэррин, – вырвалось у меня. Банальные слова, но ничего лучше придумать я не сумел.

Казалось, прошли столетия, прежде чем Мерфи ответила.

– Бог с тобой, – сказала она, тряхнув волосами. Угрюмое выражение ее лица смягчилось, черты разгладились. Надеюсь, виной тому был не только лунный свет. – Прощу. А ты дашь слово. Никаких тайн отныне, никаких секретов, никакой опеки.

– Мерфи, ты просишь невыполнимое...

И вот тут она взвилась. Больно ущипнула за палец, заставив выронить ключи прямо ей в руки, и начала нервно заводить машину. Я коснулся ее запястья и произнес:

– Согласен. Хорошо. Больше никаких тайн.