Луна убывает

– М-да, мне кажется, или мы попали в бордель? – проворчала Лаура, окинув взглядом номер в багровых тонах: красные стены, огромную кровать с бархатным балдахином оттенка марсала, светильники с абажурами, обтянутыми алым плюшем с кистями. Рядом с кроватью одиноко стояла медная ванна, сверкая хромированными кранами. Олицетворению викторианской экстравагантности и утонченного порока противоречили полотенца, сложенные в виде целующихся лебедей, и два бокала с приветственными коктейлями «Маргарита» на туалетном столике.

– Ты просто устала, милая, – миролюбиво сказал Эдгар. – Нам стоит освежиться после перелета. Я распоряжусь, чтобы приготовили ванну.

В теплой воде, насыщенной морской солью с ароматом лаванды, Лаура вскоре сменила гнев на милость.

– М-м-м, пожалуй, тут не так уж плохо, – проворковала она, млея в объятиях Эдгара. – Я боюсь подумать, что это наша последняя ночь вдвоем. Что ничего больше не будет как раньше. Что нас ждет?

Эдгару хотелось бы успокоить и разубедить ее, но он не мог притворяться, что все в порядке. Вместо пустых слов он привлек Лауру к себе под тихий плеск льющейся из крана воды. Девушка перевернулась на бок, удобно устраиваясь меж его коленей, обняла одной рукой за шею и потянулась к нему поцелуем. От блаженства Лаура прикрыла глаза, наслаждаясь мягкостью губ Эдгара и его волнующими прикосновениями. Ее тонкие пальчики запутались в его распущенных волосах, блестевших в приглушенном освещении номера как расплавленное золото. Эдгар охотно ответил на поцелуй, смакуя вкус ее губ, опьяняющих, как ледяное вино, которое получает свою сладость из замороженных на лозе ягод.

Эдгар пошел бы на многое, чтобы и дальше коротать подобным образом свою вечность, которая его более чем устраивала. Бесконечно любить Лауру, пить ее медовое дыхание, ласкать грудь с тугими розовыми венчиками, что высовывались из воды, дотрагиваться мочалкой до скользкого от пены бедра. Эдгар не мыслил своей жизни без возлюбленной. Ни с одной женщиной в его человеческой жизни ему не было так хорошо, как сейчас с Лаурой. А после своего перерождения вампиром Эдгар попросту никого не хотел на протяжении более чем двухсот лет. Мнил себя высшим существом, чуждым человеческих страстей, пока не появилась она. К моменту ее рождения Эдгар истосковался от одиночества и возмечтал создать себе достойную ученицу. Лауру он полюбил с первого взгляда, когда встретил ее уже взрослой девушкой, и время не притупило его чувства, они становились только глубже. Эдгар не желал видеть в своей жизни никого, кроме Лауры, она завладела им полностью и безраздельно.

– Я всего лишь хочу, чтобы мы с тобой жили спокойно и незаметно, не опасаясь преследований. Нам от них ничего не нужно. Попробуем донести до них эту мысль. – Эдгар тронул указательным пальцем впадинку над верхней губой Лауры, а затем мягко провел по нижней. – Оденься завтра поскромнее. И лучше молчи, говорить буду я. Скажу откровенно, ты не слишком сильна в искусстве дипломатии.

Лаура не стала спорить и кивнула, чтобы не портить этот вечер, что обещал перетечь в незабываемую ночь на кроваво-красной кровати. Они выбрались из ванны и закутали друг друга в махровые полотенца. Лаура читала в глазах Эдгара восхищение и нарастающее вожделение, понимала, что он хочет большего, а не просто принять ванну вдвоем. Она сбросила покрывало с кровати на пол и улеглась на черные простыни, приняв соблазнительную позу. Следом упало полотенце. Эдгар опустился на кровать и жадно привлек Лауру к себе. Его пальцы погрузились в ее влажные волосы, мягко и деликатно массируя затылок. Лаура призывно обнажила шею, и губы Эдгара тут же скользнули туда, ловя биение пульса там, где было средоточие нервных окончаний. Он любил вспоминать, как когда-то укусил ее в это место, выпил ее жизнь и даровал взамен новую. Его руки неторопливо разминали ее тело, разгоряченное после ванны. Волосы Лауры благоухали лавандой, а касаться ее кожи было столь же приятно, как гладить лепестки свежесрезанных роз.

Лаура откинулась на подушки и почти мурлыкала, самозабвенно отдаваясь во власть его рук и губ. Ее тело чутко откликалось на каждое прикосновение Эдгара, даже самое легчайшее. Внизу живота растекалось сладостное томление, а в груди порхали огненные бабочки с бархатными крыльями. Лаура забыла обо всем, кроме упоительных ощущений, которые переполняли ее, пронизывали каждую клеточку, подобно тому как солнечные лучи проникают сквозь ветви цветущих деревьев, согревая каждую травинку.