Луна в кармане

Я встала, потянулась и направилась к холсту.

– Ладно. Давай посмотрим.

Он метнулся мне наперерез – наш Норман, когда надо, умел двигаться очень быстро – и оказался между мной и мольбертом.

– Подожди! – воскликнул он.

– Нет, – возразила я. – Я уже целую вечность жду. Ты обещал.

– Помню, помню. И я тебе его покажу. Но я хотел, чтобы это было особенное событие.

– Особенное?

– Да. Давай я приготовлю тебе завтра вечером ужин? Устрою торжественное мероприятие, завешу портрет, а потом открою его. Чтобы ты получила полное впечатление.

– Норман, если ты сейчас пудришь мне мозги…

– Нет, – серьезно ответил он. – Клянусь. – И он перекрестил себе сердце. – Ужин и открытие. Будет обалденно. Поверь.

– Ладно, – кивнула я. Это будет свидание, настоящее свидание. – Я приду.

Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и, обходя дом, я неожиданно вспомнила свой сон. Я сидела на скамейке и целовала какого-то парня. Чувствовала лучи солнца на лице, яркие и теплые, как по вечерам на заднем крыльце «Последнего шанса». Это был хороший поцелуй, мне было очень приятно; я отстранилась и улыбнулась парню, а он улыбнулся в ответ.

Это был Норман.

– О господи! – Я остановилась. Кот Норман, вылизывавший лапы на краю веранды, уставился на меня.

«Мне показалось, тебе снится что-то хорошее», – как бы сказал кот. А когда я рассказала ему все, он внимательно меня слушал.

Внезапно в конце дороги забрезжил свет фар. Он стремительно приближался. Я услышала машину еще до того, как разглядела ее, – она дребезжала, гравий разлетался из-под колес. Я обошла веранду Миры, удивляясь, кого это принесло в такое позднее время. Маленький домик был ярко освещен – Изабель сидела на крыльце с Фрэнком, тем самым, с которым она познакомилась на фейерверках. Я видела, как тлеет кончик ее сигареты – она всегда курила больше, когда Морган не было рядом.

Автомобиль свернул на подъездную дорожку, свет фар скользнул по деревьям, прежде чем остановиться на крыльце. Это был «Гольф». Изабель встала, ладонью заслоняя глаза от света.

– Это еще кто? – спросил Фрэнк.

Машина подъехала к домику и резко остановилась. Открылась водительская дверца, зажегся свет, и я увидела Морган.

– Что случилось? – воскликнула Изабель, когда Морган пронеслась мимо нее по ступенькам.

Она не заглушила мотор и не потушила фары, так что я ясно видела ее. Лицо было покрыто красными пятнами, Морган зажимала себе рот рукой. На шее у нее висело нечто желтое и мохнатое.

Морган пробежала через гостиную в ванную. Изабель бросила окурок на землю и бросилась за ней. Я подошла поближе, оставаясь по нашу сторону изгороди. Фрэнк выключил мотор и фары, и внезапно стало тихо. Он остался на улице.

– Морган! – Я видела Изабель через полуоткрытое кухонное окно. Она стучала в дверь ванной. – Открывай!

Ответа не последовало. Она заколотила в дверь сильнее:

– Морган, ты меня пугаешь!

Напуганная Изабель – такого я раньше не видела. Фрэнк зашел в домик, держа руки в карманах. Он остановился на почтенном расстоянии от Изабель, наблюдая, а потом произнес: «Мне лучше…»

– Иди! – отмахнулась Изабель, не глядя на него. – Я позвоню.

– Ладно, ладно. – Фрэнк уже пятился к выходу.

Я подождала, пока он уйдет, и поднялась на крыльцо.

– Морган! – крикнула Изабель. – Сейчас же открой!

Тишина. Я зашла в дом.

– Это безумие какое-то, – вздохнула Изабель. На меня она не смотрела, но поняла, что я здесь. – Расскажи, что произошло, Морган!

– Может, нам лучше… – начала я, но закончить мне не дали.

– Ты будешь довольна, Изабель, очень довольна, – промолвила Морган из-за двери. Ее голос был таким тихим, что я с трудом разбирала слова. – Ты была права. Да, права. Можешь праздновать.

– Расскажи, что произошло!

Дверная ручка задрожала, и из ванной вывалилась Морган. На ней был утренний наряд, но теперь все было смято, а на подоле юбки зияла длинная прореха. Одна коленка разбита, глаза покраснели, веки опухли, в руке Морган сжимала бумажный носовой платок. Теперь я поняла, что штука, висящая у нее на шее, – это гавайская гирлянда. Желтая и грязная – ей, похоже, тоже многое довелось пережить.

– Господи! – воскликнула Изабель, глядя на нее.

– Ну же, Изабель, – сказала Морган, размахивая носовым платком, – можешь похлопать себя по плечу. Или что там делают те, кто прав?

– О чем ты? Что ты сотворила с моей юбкой?

– Ты все это время была права! – взвизгнула Морган. – А я знаю, как ты обожаешь быть правой! Просто живешь ради таких моментов. Давай, танцуй!

Изабель подняла брови:

– Почему ты не хочешь рассказать, что произошло?

– А зачем? – спросила Морган высоким дрожащим голосом. – Ты же все знаешь, от начала и до конца. Ты всегда гордилась, что сразу раскусила Марка.

Изабель посмотрела на меня, и я опустила голову. Мы слышали, как Морган часто прерывисто дышит, как актриса на грани нервного срыва. Может, мне следовало уйти?

– Ладно, – спокойно произнесла Изабель. Единственный раз в жизни мне захотелось, чтобы тут зазвучала музыка. Громкая. – Там находилась девушка?

– Конечно! – заорала Морган. – Жила с ним в номере отеля! И знаешь, кто она такая?

Изабель вздохнула:

– Стриптизерша?