Луна в мышеловке

В гневе отшвырнула все вещи. Она вовсе не собиралась надевать на себя всю эту пошлятину. Заметалась по комнате, словно дикая кошка в клетке. Внутри все просто взрывалось от возмущения, от стыда и от волнения. Время шло, и этот тип мог явиться в любую минуту, потому что никаких сообщений о том, когда он придет, не прилагалось. И тогда чего ей от него ожидать?.. Вспомнила ту пытку, что он устроил ей здесь, на этой самой кровати, и захлебнулась жаром нахлынувших эмоций и ощущений. Он ведь все равно собирался с ней развлечься. Ей не избежать близости с ним и наказания. Так почему она должна покоряться во всем?

Разрываемая противоречивыми мыслями, вдруг услышала, как открылась дверь и резко обернулась. Виктор. Он прошел в комнату и медленно приблизился к кровати, бросив короткий взгляд на разбросанные вещи. Сам как всегда одет с иголочки, будто только что с деловых переговоров. Черная рубашка, черные классические брюки, наручные часы, ремень, туфли. Разве что влажные волосы свидетельствовали о том, что он недавно принял душ.

Сердце забилось с такой силой, что в горле образовался ком, а руки задрожали. Да, она дико боялась. Только, к своему стыду, вовсе не того, что этот мужчина причинит ей какой-то вред или боль, а своих ощущений рядом с ним. Он заставлял ее трепетать. Она уже вовсе не была уверена, что сможет противостоять искушению, если он пожелает.

Виктор тем временем прошел к комоду, открыл верхний ящик и извлек оттуда один из многочисленных галстуков, свернутых аккуратными рулончиками. Раскрутил одним взмахом руки, приложил к рукаву рубашки, сравнивая оттенки, бросил обратно в ящик, вынул другой.

– В чем дело, Лали? Почему ты еще не одета? – поинтересовался как бы между прочим.

– Наши наряды как-то не гармонируют, не находите? – попыталась отстоять свою позицию, хотя сердце так и трепетало в груди маленькой испуганной бабочкой.

– Пижама гармонирует лучше? – приподнял правую бровь, даже не удостоив ее взглядом.

– В пижаме мне комфортнее, чем в этих ниточках.

Виктор, наконец, выбрал галстук, накинул его на шею, остановился перед зеркалом и повязал аккуратными отточенными движениями классический узел.

– Боюсь, твой комфорт меня далеко не всегда волнует. Ты ведь помнишь, что между нами контракт, Лали, и я не намерен от него отступать, хоть и готов идти на многие уступки.

В комнате повисла тишина. Буквально недавно ей казалось, что между ними настало некоторое потепление и понимание, но сейчас… Виктор казался все тем же бессердечным мерзавцем, которому дела нет до ее чувств. Маргалит давилась собственными эмоциями, чувствуя, как паника и гнев подступают все ближе к горлу, грозясь совсем задушить.

– Я Маргалит, а не Лали! И я не подписывала с вами контракт! – выпалила вдруг в отчаянной попытке отстоять справедливость.

Вопреки ее ожиданиям, мужчина ничуть не удивился. Однако повернулся к ней лицом, сунул руки в карманы брюк и скривил губы в едва заметной усмешке.

– Вот как… Красивое имя… – заметил безучастно, едва заметно качнув головой и нахмурившись. – В таком случае, как ты здесь оказалась и что ты здесь делаешь, Маргалит?

Вопрос поставил в тупик, потому что прозвучал как обвинение, будто это она его обманывала.

– Я… я не знаю… – растерянно закусила губу. – Я не помню. Возможно, вы меня похитили.

Виктор вздохнул и подошел, заставляя ее отступить к столу и замереть, схватившись за его край. Остановился прямо напротив и заглянул ей в лицо.

– Нет, я никого не похищал, – качнул головой и заявил уверенно, даже с некоторым вызовом. – К тому же девушка, которая подписывала контракт, именно ты. – Мужчина вдруг коснулся ее шеи, и Маргалит вздрогнула, пытаясь отпрянуть и понимая, что он аккуратно и неспешно расстегивает пижаму на ее груди.

– Что вы делаете?.. – прошептала, пытаясь оттолкнуть его руки.

– Хочу взглянуть на твою татуировку. – Виктор расстегнул последние пуговки и стянул пижаму с плеч. Почему-то даже не посмела сопротивляться. Стояла перед ним, опустив голову, и обливалась жаром, сама не понимая своей покорности. Лишь скрестила руки, прикрывая грудь, в ожидании его действий.

Тыльная сторона мужской ладони прошлась по ее щеке, обливая водопадом мурашек с ног до головы, затем скользнула по обнаженному плечу, спуская шелковую ткань еще ниже до локтя. Провел большим пальцем по узорам, другой рукой взял ее за подбородок и заставил повернуть голову и смотреть.

– Вот, – чуть надавил на кожу пальцем. – На цветах жемчужины. У настоящей Лали Орбелиани вместо них изображены рубины. «Лали» по-грузински означает «рубин», а «Маргалит» – «жемчужина», не так ли?

Почему-то от этого его вопроса стало не по себе. Теперь мужская рука, сжимающая подбородок, заставила девушку поднять голову и посмотреть ему в глаза. Его взгляд пожирал ее, пытал, пронизывал, выжигал. Скользнув по роскошной пене волос, он остановился на губах.

– Д-да, – запоздало подтвердила, едва дыша. – Но… я…

Виктор вновь ухмыльнулся.