Луна в мышеловке

Оглянулась на тумбочку и увидела там ту же самую статуэтку – «Пробуждение Венеры» Родена. Поразительная беспечность с его стороны – оставлять эту вещицу так близко… Ведь на этот раз он даже не потрудился приковать свою пленницу. А, может быть, не воспринимал всерьез ее способность к сопротивлению? Или… начал доверять?.. В любом случае, сейчас Маргалит не чувствовала в себе такой воинственности, как раньше. Слишком многое еще предстояло узнать и вспомнить, чтобы можно было придумать какой-то план спасения. Если он вообще был возможен…

Тихонько отвернулась и отползла еще дальше, на самый край. Он, наверное, заразил ее своим пороком, потому что сейчас, лежа в такой непозволительной близости от него, она сгорала от желания вопреки собственной воле. И все же здесь ей было спокойнее, чем одной в своей комнате без окон. Здесь все классические французские окна стояли не зашторенными, и в них заглядывало пронзительно-синее ночное небо, звезды и ослепительная луна, заключенная в решетку рам. От нее на пол ложилась белая дорожка, будто кто-то пролил здесь целую реку молока.

Веки наконец отяжелели и сомкнулись. На этот раз она спала крепко и без сновидений. А проснувшись, встревоженно вздрогнула, услышав знакомый мужской голос. Виктор, кажется, говорил по телефону. Его самого ей сейчас не было видно. Он находился где-то на другом конце комнаты, вид на который ей перекрывала высокая спинка кровати.

– Как она? – поинтересовался у кого-то Виктор по-французски. – Как вы устроились?

Ответа собеседника Маргалит не слышала, поэтому напряглась во время затянувшейся паузы.

– Мои люди уверены, что хвоста не было, – наконец вновь ответил Виктор. – Так что можешь не беспокоиться. Я же обещал, что компенсирую тебе твое отсутствие в клинике и в университете. Воспринимай это как каникулы. Тебе тоже иногда нужно отдыхать.

Вновь воцарилась тишина. Через минуту-другую мужчина заговорил вновь.

– Инес, будь благоразумна. Если бы в этом не было жестокой необходимости, мне бы не пришлось срочно организовывать ваш отъезд. Все это не надолго. Если что-то понадобится, звони. Ты знаешь, что я предоставлю все необходимое. И большая просьба – соблюдать все требования моих безопасников. Ты уже большая девочка и должна понимать, что тоже можешь пострадать, если вас обнаружат люди Тони. О дедушке я позабочусь. Обещаю.

Очередная пауза на этот раз была недолгой, и в тоне Виктора послышались легкие нотки раздражения.

– Не знаю, как тебя благодарить… – мягко произнес он. – Я скоро к вам приеду, если будет такая возможность. Передавай привет своей подопечной и следи, чтобы она как следует отдыхала.

Через несколько секунд Маргалит услышала шаги, поспешно закрыла глаза и притворилась спящей.

– Доброе утро, – прозвучало в неожиданной близости.

Пришлось отменять маскировку. Было очевидно, что ее пробуждение заметили.

– Доброе, – ответила осторожно, открыв глаза и осматривая с ног до головы стоящего у постели мужчину. Из одежды на нем оказались лишь черные спортивные трикотажные брюки и кроссовки. Мобильник положил на тумбочку рядом с постелью и тоже метнул в ее сторону изучающий взгляд.

– Как спалось?

– Нормально.

– Что ж, тогда вставай. Тебя ждет завтрак, – кивнул в сторону накрытого у окна столика. Прозвучало это скорее как приказ, чем как гостеприимное приглашение. Но от этого господина большего она и не ожидала.

– С кем вы только что говорили? – спросила напрямую, решив, что корчить из себя деликатную барышню при таком обращении не имело никакого смысла.

На миг замер, изучая ее внимательным взглядом и будто размышляя, стоит ли посвящать ее в свои дела.

– С одной своей подругой. Она присматривает за моей матерью в больнице своего деда. Они оба мои друзья.

Несколько опешила от прямого и, кажется, честного ответа.

– Ваша мама больна?

– Посттравматический синдром, – ответил хоть и сразу, но не слишком охотно. – Их с отцом держали в заложниках люди, под которых он не захотел прогнуться. Его пытали и убили на ее глазах. Больше суток она находилась связанной в одной комнате с его телом. Это произошло два года назад в нашем загородном доме в Подмосковье.

– Я… я соболезную, – выдохнула сдавленно, широко распахнув глаза и тут же переполняясь праведным гневом. – Их нашли и наказали?

– Исполнителей – да. Заказчиков не нашли. Возможно, их могла бы назвать моя мать, когда придет в себя. Она принимает те же препараты, что и ты, только более интенсивный курс. Без них ее психическое состояние серьезно угрожало бы ее жизни.

– Мне жаль… – прошептала растерянно. Заметила, как заиграли желваки на его скулах, а взгляд стал отрешенным, ледяным, острым, будто сейчас он видел не окружающую реальность, а совсем другие места, другие события и других людей, и все это ненавидел. По коже пробежал озноб. Опустила голову, не зная, что еще сказать.