Луна в Водолее

«А ВРЕМЯ У ТЕБЕ, ТАНЬКА, — В МИНУСЕ! Сама видела: Лёвушка твой — тю-тю! Заживо воспарил в неземные сферы! Или провалился в подземные. Тебе, в общем — без разницы! Миллион лет одиночества — обеспечен! Что бы ни говорил этот, как его, Виктор Евгеньевич. Похищение — как же! Чтобы четырёх крепких мужиков обыкновенные бандиты смогли похитить не оставив при этом следов?! Сказочка для детей дошкольного возраста! Нет, Танечка, как ни крути, а без мистики не обошлось! Дематериализация — и никаких гвоздей! Так что миллион лет одиночества…»

Но повторно произнести леденящую Танечкино сердце угрозу мерзкий внутренний голос на этот раз не успел — резко запищал сотовый телефон:

— Танечка — вы?

— Да, Виктор Евгеньевич — я.

— Ну, в общем, Танечка, успокойтесь. Все живы и относительно целы — в милиции. Ваш Лев Иванович — тоже.

— Что значит — «относительно целы»?! — воскликнула артистка, перенеся тревогу с угрозы жизни на угрозу здоровью. — Их что — в милиции так жестоко избили?

— Да нет, вроде бы — не в милиции. Вроде бы — на автобусной остановке. Вроде бы — футбольные фанаты. Хотя — насчёт фанатов — явная чушь. Просто, милиция прикрывает кого-то из своих. Но вы, Танечка — правда. Особенно не переживайте. Ничего страшного. Синяки, ссадины — у Ильи, кажется, сломано ребро. Но в общем — могло быть и хуже. Напало-то человек двадцать-тридцать. И у некоторых из этих сволочей — арматура, бейсбольные биты. Насмотрелись, понимаешь, «высоконравственных» американских триллеров: ну, где «добро» обязательно с кулаками. Но в основном, по счастью, юнцы.

— Виктор Евгеньевич, погодите, — перебила не до конца ещё успокоившаяся артистка, — о драке — после. Никто из них, правда, не пострадал? Откуда вы это знаете? И вообще — обо всём? Ну, что они в милиции, что была драка? И почему — на автобусной остановке?.. хотя… это они Льва — наверное?.. ну — пошли провожать?

— Именно, Танечка, так. Часов около одиннадцати вечера. Встали из-за стола — и пошли. Думая — ненадолго. Там же ходу — меньше десяти минут. А оно вон как вышло… Это всё мне рассказал следователь Брызгалов. Ну, о котором я вам говорил по телефону — помните?

— Конечно, Виктор Евгеньевич. И он, значит, их видел лично? Всех-всех? И Лёвушку?

— Всех, Танечка — и не только следователь, но и врач. Которого он взял с собой — чтобы осмотрел. Со мной-то Геннадий Ильич связался сразу — как только выяснил, где они. А я с вами, извините, уже после того, как узнал — в каком состоянии пребывают наши друзья. Ну, чтобы зря не обнадёживать.

— Врач, говорите?.. Погодите-ка, но если избили их, то почему в милиции находятся они, а не хулиганы? Ну, вчера — понимаю. Не разобрались на месте — и всё такое… однако — сегодня… почему их не отпустили?

— Думаю, Танечка — провокация. Хотя вроде бы никаких доказательств, но… с какой стати этой банде подонков около одиннадцати ночи было торчать на автобусной остановке?… ну, ничего — Геннадий Ильич разберётся… конечно, если ему позволят… А не отпустили их, Танечка, потому, — с оттенком лёгкого торжества пояснил Виктор Евгеньевич, — что из нападавших — трое в больнице. У одного сломана челюсть, у другого вывернута рука, а у третьего — сотрясение мозга. Я, знаете, когда узнал о сотрясении мозга, обеспокоился, но Брызгалов уверяет, что неопасно. Состояние средней тяжести. Это ему лечащий врач сказал.

— Как, Виктор Евгеньевич?! Вы говорите, напало человек тридцать — с дубинками и железяками! — и трое из них в больнице?

— Да ведь, по счастью — юнцы. Хотя и «качаются», и бреют головы, но вряд ли кто-то из них всерьёз занимается спортом. А пьют и курят — наверняка, поголовно. Так что, Танечка…

— Всё равно, Виктор Евгеньевич. Это ведь не кино, где обаятельный ковбой с лёгкостью расшвыривает банду головорезов, оставляя, так сказать, на закуску главного злодея. В жизни так не бывает. Хотя — Пётр…

— И Павел, Танечка! Его, похоже, организаторы этого нападения вовсе не приняли в расчёт. Дескать, худой, низкорослый — а ведь он очень серьёзно занимается восточными единоборствами. Уже много лет. Причём — не только с физической стороны, но и с философско-религиозной: как путь духовного просветления… да ещё каким-то непостижимым образом ухитряется связывать всё это с ортодоксальным православием… ну, это пусть у его духовника голова болит. И, кстати, о Петре тоже — ничего эти сволочи толком не разузнали. Кроме того, что бросается в глаза: высокий, широкоплечий, сильный. Но вот насколько сильный… а главное — что воевал. Десантником. В Афганистане.

— Пётр воевал в Афганистане? — Танечке вдруг открылось, почему, вопреки, казалось бы, безграничному добродушию, в самой глубине глаз Петра ею прочитывалась смертельная угроза, и она не удержалась от вопросительного восклицания. — И убивал, значит?!

— Наверное. Война — на то и война. Только, Танечка, он на эту тему распространяться не любит, и вы уж, пожалуйста, меня как-нибудь не выдайте. Ну — что я вам сказал об его участии в этой брежневской авантюре…