Луна Верховного. Том 3

Где еще могла спрятаться старая ведьма? Там, где до нее не доберется Артур и Волчий Союз. На одном из многочисленных островов, большинство из которых в принципе совершенно дикие и необитаемые. Иголка в стоге сена? Лучше сравнения не придумаешь. И найти Сару в другой раз было бы сложно, если не сказать невозможно. Но у него была связь. Точнее, у них с Венерой была связь.

Рамон пробовал дотянуться до дочери самостоятельно, ничего не получилось. Он чувствовал лишь свою истинную, то, как она закрывается от него, пытается отстраниться, отгородиться стеной, и все его силы уходили на попытки перелезть, преодолеть эту заслонку, прорваться сквозь ее нежелание соединиться с ним, быть с ним.

Венера не желала иметь с ним ничего общего. Но так получилось, что нечто общее у них с ней уже было. Некто очень маленький и напуганный. Нуждающийся в любви и защите. И ради дочери его nena готова была на все. Даже сложить оружие, перестать угрожающе рычать и скалить клыки. Она готова была заключить перемирие.

Это злило. Предки, это немыслимо злило. То, что его истинная была согласна принести себя в жертву, только бы освободить дочь. Но не ее самоотверженность, он сам жизнь положит ради Сары, если потребуется. Если потребуется! На самом деле, Рамон собирался жить. Ради дочери, ради своей пары, ради себя, в конце концов. После того, как он побывал на волосок от смерти, он совершенно точно планировал прожить еще как минимум лет сто. Счастливо и со своей семьей и умереть, зная, что оставил после себя таких же счастливых детей и внуков.

Но вот Венера его план не поддерживала. Она не желала его знать, всячески подчеркивала, что сделает все ради Сары, поэтому и согласилась на его помощь. Терпела его.

Венера всячески показывала, что его терпит. И терпит потому, что у него больше всего шансов отыскать Альму. Будь на его месте Микаэль, Артур или этот придурок Рауль, она бы так же приняла их помощь. Только чтобы найти дочь. У Рамона просто есть фора из-за его силы. Его возможностей. Еще он хочет найти Сару без условий и условностей. Защитить ее. Сделать это для Венеры, а не для себя.

Но его прекрасная nena ошибается. У Рамона свои мотивы. Он хочет спасти Сару ради их семьи. Хочет увидеть радость во взгляде его женщины. Хочет увидеть ее счастливой. Снова почувствовать ее эмоции.

Ее эмоции. Даже воспоминания о ее любви к их дочери разливались теплой волной в его груди. Предки, он готов выть от тоски и безысходности, даже убьет, наверное, за то, чтобы почувствовать хоть толику силы этих чувств к себе. И забрать всю эту боль себе, защитить свою малышку, несмотря на то, что она изо всех сил старалась изображать сильную и стойкую женщину. Точнее, Венера и была сильной, но нуждалась в защите, внимании и любви не меньше их новорожденной дочери. Если не больше!

Он почти оставил ее в Легории, убедил себя, что так будет лучше. Экрот защитил бы его истинную, а его супруга сделала бы все, чтобы Венера не чувствовала себя одинокой. Но nena решила иначе, отправилась за ним, вместе с ним, и Рамон разрывался между радостью и желанием оставить свою женщину в безопасном месте. Только могла ли она быть в безопасности вдали от него? Раньше Рамон считал, что он сам опасность, что его истинной рядом с ним светит только боль и разочарование. Но сейчас, после того, как он умер и воскрес, он не хотел расставаться с Венерой ни на одну минуту.

Интуиция, доставшаяся ему от предков, а, может, эгоистичное желание побуждало его взять истинную с собой. И по какой-то странной иронии, именно вместе они смогли не просто дотянуться до Сары, а найти ее. Пока Венера окутывала их дочь любовью, оставляла свое «сообщение», он считывал направление. На это ушла, наверное, тонна энергии, но теперь Рамон совершенно точно знал, где дочь.

На островах Джайо, куда они сейчас летели.

Венера отказывалась с ним разговаривать. Во-первых, потому что Рамон не сообщил ей о том, что собирался не просто связаться с дочерью, а определить ее местонахождение. Во-вторых, потому что вылетели они лишь на следующий день: он буквально заставил истинную отдохнуть и выспаться. Пригрозил, что ляжет с ней на одной кровати, если она не станет спать. К его огромной досаде сработало, Венера сделала все, только бы он к ней не приближался. Не притрагивался. Вздрагивала от любых прикосновений, от самых легких, невинных и даже случайных касаний. Это и злило, и одновременно придавало ему еще больше решимости разобраться с Альмой. Вернуть себе семью.

И совсем скоро он сможет это сделать.

Они долетели до Джайо ближе к вечеру следующего дня. Точнее, это на архипелаге был вечер, а в Легории уже давно глубокая ночь. Учитывая, что Венера все еще жила по прежним биоритмам, она не спала, когда они сели в аэропорте Хайла на материке. Дальше следовало добираться либо на вертолете, либо на катере. И Рамон понял, что после всего, что было, нескоро сядет в вертушку, тем более не посадит в нее Венеру.