Луна Верховного

Меня ждал неприятный сюрприз: сети на телефоне не было. Тогда я прогулялась по коттеджу, поднялась в спальню, но ничего не менялось. Сеть не появлялась ни на одно деление. Преследуемая самыми мрачными предчувствиями, я достала ноутбук и убедилась в том, что вай-фая в моем райском домике тоже не наблюдалось. Как и телевизора. Только музыкальный проигрыватель для виниловых пластинок!

– Какого? – рыкнула я и, хлопнув входной дверью, направилась к заранее ненавистному особняку.

Все мое умиротворение сдуло ураганным ветром. Я сама сейчас была ураганным ветром, который неотвратимо наступал на дом верховного. Появись у меня вожделенная сеть, возможно, я бы повернула. Я бы точно повернула! Но на моем смартфоне сейчас можно было только в игры играть и делать заметки. Телефон без сети и доступа в интернет не полезнее блокнотика!

Двери здесь, очевидно, не запирались, потому что парадный вход был не закрыт, я просто толкнула дверь и будто бы оказалась в другой эпохе. В отличие от «современного» дизайна моего коттеджа, здесь было все стилизовано под начало прошлого века. Зеленые, с веточками и сидящими на них яркими птицами, обои украшали стены, бронзовые светильники сейчас были выключены, отчего холл освещал только льющийся через окно лестничного пролета свет. Широкая лестница уводила наверх, а потом расходилась крыльями на уровне второго этажа. Здесь пахло деревянной мебелью, каким-то экзотическим маслом и солью. А еще – моей парой. Эти терпкие, манящие нотки я ни с чем не спутаю!

Принюхавшись сильнее, я обнаружила ощутимую вмятину на стене возле двери – как от удара кулаком. Это и был удар кулаком. Свежий. Рамон сбил костяшки до крови, поэтому остался запах. Так переживал за любовницу? Да плевать! Я рванула направо и натолкнулась на полную женщину в знакомой белой униформе.

– Мне нужен ваш босс! – потребовала я и, когда она ожидаемо затараторила на другом языке, добавила: – Рамон Перес.

Женщина закивала, и я последовала за ней по лестнице на второй этаж. Вот только привела она меня вовсе не к верховному, а просто в его спальню.

Я поняла это по едва уловимому, почти стершемуся, выветрившемуся аромату. Не действуй на меня Рамон, как мой личный афродизиак, возможно, я бы даже это не почувствовала, но я почувствовала и покрылась мурашками вовсе не от холодного воздуха кондиционера.

Помимо этого спальня была чисто мужской: темно-синие с узорами обои, тяжелые портьеры, погрузившие комнату в полумрак, никакого балдахина над кроватью, никаких картин или масок, вообще никаких лишних деталей, все лаконично, сдержанно, выверено.

Именно такая жизнь верховного старейшины? Все рассчитано на годы вперед? Теперь понятно, почему он как с цепи сорвался, когда узнал про ребенка.

Где он сам?

Этот вопрос волновал меня больше всего, потому что самого Рамона не наблюдалось, хотя я побродила по комнате, отметила, что стационарного телефона тоже нет, заглянула в гардеробную и в ванную, белоснежную, на контрасте с темной комнатой. А Мишель живет отдельно, или прислуга успела убрать ее зубную щетку?

Предки, я же как ревнивая жена, что следит за благоверным. Да какая мне разница?!

Все, ухожу. Почему женщина вообще привела меня сюда? В спальню Рамона. Ответ напрашивался сам собой: все гостьи верховного попадают в его постель. Самец!

Я только перешагнула порог ванной, как мой волчий слух уловил шаги за дверью. Мягкие шаги надвигающегося на свою жертву хищника. Аромат истинного стал ярче, а через пару мгновений Рамон собственной персоной толкнул дверь. Толкнул и, оказавшись в спальне, захлопнул ее.

Если бы можно было пришпилить взглядом, я бы уже висела на стене в качестве картины. Потому что этот взгляд врезался в меня расплавленным янтарем. Меня бросило в холод, а затем в жар. Я почувствовала себя вором, застигнутым врасплох на месте преступления. Пробравшимся в эту спальню обманом.

Янтарь раскалился, Рамон по-звериному повел носом и прикрыл глаза, будто мой аромат ему сильно нравился или, наоборот, не нравился. А потом в считаные мгновения он оказался рядом со мной.

– Я…

Собственно, «я» – это все, что я успела сказать, потому что меня действительно пришпилили к стене. Его ладонь легла мне на затылок. Сила истинного ворвалась в меня вместе с его поцелуем: глубоким и властным. Лишающим воли, как океан во время шторма. Рамон раскрывал мой рот, вжимал меня в стену и в собственное тело так откровенно, что моя волчица, все мои инстинкты вмиг отозвались на его желание. Аромат вожделения стал ярче, за что я сейчас почти ненавидела свою природу вервольфа. Когда нужно казаться равнодушной, а ты как на ладони!

Треск ткани, и Рамон ощутимо сминает мою ставшую чувствительной грудь, сжимает пальцами сосок. Да во всем моем теле сейчас нет ни одного нечувствительного сантиметра! Мой стон больше напоминает всхлип, а он подхватывает меня, побуждая обхватить его ногами и почувствовать, как член упирается между бедер.

Это до отвратительного напоминает наш первый раз.