Луна Верховного

Уверен, не допустит. Поэтому мы летим на архипелаг, чтобы поговорить с альфой Джайо. Поговорить и договориться. Если второе не получится, у Джайо появится новый альфа, а Мишель я все равно заберу домой.

Мы погружаемся в два военных вертолета, потому что Илайя привез с собой чуть ли не маленькую армию. Со мной тоже несколько вервольфов, но большинство осталось с Венерой. Ее охрана важнее, а за себя я не боюсь. У меня есть защита – мой статус. Защита верховного старейшины. Вряд ли Джайо хотят развязать войну с Волчьим Союзом: мы просто сотрем их с лица планеты. На нашей стороне технологии, а у них только клыки и когти.

Думать о показательной порке Джайо не хочется. Хочется думать о своей паре. О том, какие у нее шелковистые волосы. Какая нежная кожа. О том, как она стонет, отпуская себя во время страсти.

Венера.

Ты не отпускаешь меня ни на миг.

Электроника начинает истошно орать, предупреждая пилотов.

– В чем дело? – рычит Илайя.

Но вопрос лишний, потому что я тоже поднимаюсь, и мне отлично виден экран радара, на котором к нашим вертушкам на огромной скорости приближается какой-то объект.

Боеголовка! Откуда?!

Она врезается в соседний вертолет, он вспыхивает красным заревом и разваливается на части прямо в воздухе, ударяя по нашей вертушке взрывной волной. Мне приходится ухватиться за перекладину, чтобы устоять на ногах. И это при моей координации. Нас сносит в сторону, вертолет теряет высоту, а на радаре появляется новая «гостья».

– Выпустили вторую!

– Уходи! – приказывает Илайя, в его голосе больше нет властной уверенности, а вот паники хоть отбавляй.

– Снижайся, – перехватываю командование я. – К воде. Эвакуируемся.

Ракета самонаводящаяся, так что у вертолета нет шансов, но вот у нас есть.

Один к десяти.

Вертолет успевает развернуться, а несколько вервольфов покинуть салон. Я слежу за тем, чтобы мои выпрыгнули, и только затем прыгаю сам. Удар по металлу выносит меня, а тело опаляет жар взорвавшейся ракеты. Жар и боль, которая будто пронзает меня насквозь, вспыхивает во мне. Я словно сам плавлюсь и разваливаюсь на куски.

И лечу вниз.

Венера

Прошло два дня, а Рамон не вернулся.

Я понимала, что эти «пара дней» могли растянуться: неизвестно куда увезли Мишель, неизвестно сколько понадобится времени, чтобы вернуть ее назад, чтобы во всем разобраться. Я все это понимала. Но вот эта неизвестность все равно тревожила.

У меня не было телефона. За недели на острове я отвыкла им пользоваться, а с Рамоном мы не успели обсудить, как будем связываться друг с другом. Он просто пообещал вернуться как можно скорее. Да и что бы я делала? Названивала ему каждый час в стиле ревнивой супруги? Точно нет. Но хотя бы одного звонка мне бы хватило. Наверное.

Поэтому на следующее утро я отправилась к Микаэлю и попросила одолжить мне телефон и ноутбук. Какими бы ни были отношения братьев, через час мне доставили новенькую технику: смартфон последней модели и ультратонкий планшет с клавиатурой.

– Только если ты собралась звонить Рамону, – предупредил меня альфа, – то у него до сих пор выключен телефон. И он не связывался со мной.

Я и сама проверила, когда осталась одна. Рамон был занят, и мне стоило тоже занять все свое время. Например, вилемейским.

К счастью, здесь мое передвижение ограничивалось лишь обширной территорией стаи, хотя единственный раз, когда я решила выбраться на прогулку, меня сопровождал Хавьер и еще пятеро вервольфов. А так я или ходила к доктору Суразе, или встречалась с Альваро. Правда, «встречалась» это не то слово: я набросилась на изучение языка с таким рвением, что, как шутил парень, должна была успеть выучить его до возвращения Рамона.

После доставки планшета мне захотелось позвонить Чарли, но я понимала, что если наберу подругу, то не выдержу и расскажу ей обо всем, что происходит. Зная Чарли, она станет волноваться вместе со мной, а я накручу себя еще больше. Накручивать себя – последнее, чего бы мне хотелось. Особенно после того, как однажды решила отдохнуть после обеда, а проснулась от того, что сердце бешено бьется, будто собирается сгореть и осыпаться пеплом. Меня тогда окутал дикий страх за Рамона, за свою пару. Но я убедила себя, что просто перенервничала. Просто волнуюсь за него. Как-то себя успокоила.

Я понимала, что нужно просто ждать.

Дворец был настолько огромным, что я ни с кем из новых родственников просто не сталкивалась. Зато они предпринимали попытки со мной пообщаться. В первый вечер пригласили на ужин, но я отказалась, сославшись на усталость. Ни капли не солгала, к тому же, не желала никого видеть. Приходилось привыкать к новому дому и к новой комнате, которая была достойна улучшенного номера в Кингстоне, с собственной ванной и с видом на озеро и парк.