Луна желаний (СИ)

Он снова затянулся, зажав мундштук губами спрятанными в густой, черной, без единого седого волоска, бороде. Кальян весело забулькал, угли ярче вспыхнули, а по шатру потянуло цветами и вишней, многогранный табак раскрывался, оставляя даже на моих губах ягодное послевкусие.

— В моём роду ценится честь. Лошади — огромная часть нашей культуры, сентами мы занимались их селекцией добиваясь совершенства. И вот теперь, два, лучших из существующих жеребца борются за право властвовать. Как выбрать, они оба совершенство.

У меня создалось ощущение, что разговор сейчас резко перескочил с коней на сыновей. Но что я понимаю в правах наследования, цесса лишенная венца.

Слуга, тем временем, подал тай, крепкий, как любовь и чёрный, как душа грешника. Я махнула его залпом, зная о традиции шокировать чужеземцев силой напитка, и всё же с трудом не закашлялась. Проглотив горькую жидкость, от которой сердце мое застучало словно молот по наковальне, я поставила стакан на поднос и поблагодарила за оказанную мне честь.

— Я желаю тебе удачи, лисица, — тихо сказал Тан.

— Благодарю вас, эмир**. Удача никогда не бывает лишней, — ответила я и вышла из шатра в ночь, практически стукнувшись лбом о твердую грудь.

Поднимая взор, я точно знала, на кого я имела несчастье наткнуться у шатра правителя. Давешний красавец, коему я имела наглость отказать, крепко держал меня повыше локтей, всматриваясь в моё лицо. Хищная улыбка, словно молния в грозу, рассекла его лицо лишь на мгновение, а глаза блеснули в закатном солнце.

— Я рад, что не ошибся в тебе, карима.

— Уверена, что ошибся, — ответила я, освобождая руки от захвата. Под его горячими пальцами по коже бежал огонь, кровь бурлила, дыхание моё стало прерывистым. Я с трудом оторвалась, хотя меня тянуло к нему, как мотылька к открытому пламени.

— Фатих, карима, — представился конник.

— С чего ты решил, что мне интересно твоё имя.

— Ты должна знать, чье имя шептать в экстазе, — улыбнулся он.

Один — один, подумала я, направляясь под неотступно следующим за мной взглядом в свой шатер.

Милостью Тана у меня появился слуга. Кроме того, что он сориентировал меня, где и что находится: водопой, овес, старт, и прочие мелочи, скрашивающие существование в лагере, этот старец был кладезем полезной информации о Великом забеге.

Четыре пятых Расаяна — степи, последняя часть — пустыни. Именно через них идет большая часть пути великого забега, финишная прямая которого выходила к Лютому морю. Это я знала и без Хабира, но вот то, что он рассказал мне про сам забег, было крайне важным. У меня вообще создалось ощущение, что эмир специально отправил ко мне слугу, обладающего этими знаниями. Только вот какой интерес был у Карима?

Спор?

Скука?

Там будет видно.

Я подошла к месту старта. Везде, куда хватало моего взора было песчаное море. Раскаленное марево парило и отражалось от крошечных частиц кварца, создавалось ощущение, что пустыня тает, заваливаясь на бок в сторону рассвета. Я опустилась на одно колено и подняла горсть земли.

Иссохшая… Пустая… Безжизненная…

— Слепая Равнина — начальная треть пути, первый этап великого забега, — заговорил невесть откуда взявшийся слуга. В прошлый раз больше тридцати всадников не достигли её окончания, а еще впереди Зыбучие пески и Пустая треть. Большинство превращается в головешки, не достигнув и половины. Зачем тебе это, хозяйка?

— Я не твоя хозяйка, Хабир, — ушла я от ответа. Я и сама не знала зачем, наверное, мне хотелось, что-то доказать себе, проверить чего я стою… Дурацкий порыв, увидев пустыню своими глазами я начала сомневаться. И сильно. Но ослиное упрямство свойственное мне с самого нежного возраста вновь победило. Оттряхнув руки от пыли, я повернулась к слуге. — Расскажи мне всё что знаешь про пустыню.

*Аруганас — первый заводчик шаримахов. Лишь исконные потомки могут быть внесены в книгу рода.

**Эмир (араб. — повелитель, вождь) — в некоторых мусульманских странах Востока и Африки титул правителя, князя, а также вообще лицо, носящее этот титул.

Глава 16. Не стоит разом многих змей дразнить

Алый восход и Тан со свитой.

Сигнальная башня и слепой шаман, стреляющий из ритуального ружья.

Сто восемьдесят три жеребца и три кобылы стоят на стартовой ленте, стригут ушами и топчут копытами иссохшую, растрескавшуюся землю, выбивая багряную пыль и мелкие камни. Справа от меня рвался в бой Хатальлам, на лице всадника была темная повязка, скрывающая личность конника. Но разворот плеч, угадывающаяся под одеждой длинная коса и задержавшийся на моем наряде взгляд, убедили, что предо мной Фатих.

Значит законный сын Эмира, Азам будет преодолевать пустыню на Бурувазе. Я поискала глазами гнедого и нашла его поодаль, на наследном князе так же был платок, он был помощнее брата, как-то покоренастее, явно, что наследник пошёл фигурой в отца. Его глаза так же неотрывно следили за мной, и я с удивлением увидела, как тот мне подмигнул.

Шокированная вниманием я резко отвернулась, тем временем раздался голос старца, призывающий к тишине.