Луна желаний

— Глупая, — упрекнула я умирающую подругу, подтягивая распластавшееся поломанной марионеткой тело к себе на колени, — мне ли не знать про лезвие. Ведь это я научила тебя прятать его.

— Прости, — вместе с дыханием из неё выходила и жизнь, хриплые стоны перемежались кровавым кашлем, — прости… — но её сожаление носило другой характер, неприкрытая ненависть во взгляде четко дала понять — ей жаль, что я не стала её первым драконом.

Спустя ун я покинула пансион. Кошелек впервые за несколько талей был полон, а две чеканные бляшки из серого олова покоились на дне походной котомки.

Я не стала дожидаться Тируму, отныне нам не по пути, а все совместные планы пусть катятся к демонам Изнанки.

Надеюсь, линии наших судеб не пересекутся.

Меня же ждал неблизкий путь.

Расаян.

*Марон — названа так за кроваво-красный цвет песка.

**Монди (moundi) — мир, значение имени Оливия — ветвь мира.

Глава 4. У неопытных девушек можно многому научиться

Прохладный эль, с ненавязчивыми нотками дикой мяты и черного меда, смягчил пересохшую гортань и освежил, прогнав усталость бессонной ночи.

Не единожды в моей голове возникал вопрос касательно одного моего крошечного недостатка. Дожив практически до восемнадцати, справив первое совершеннолетие два таля назад, пережив смерть родителей и предательство брата, с пройдя девять ступеней КаноНуб, я все еще оставалась девственницей. Тонкая, ненужная мне пленка, отделяла меня от получения двух запон, и об этом, как мне казалось не знает никто кроме меня. Три ха-ха.

Моим вторым заданием было соблазнить и предоставить доказательства произошедшего, к тому же целью был не один человек.

Двое.

Мужчина и женщина.

Видимо моё воспитание сыграло со мной злую шутку. Я слишком долго носилась с подтверждением собственной чистоты, словно драконница с яйцом, искусники давали мне шанс, намекая во время редких практик в городе на необходимость быть готовыми ко всему. Абсолютно.

А ведь зачастую соблазн для женщины, такое же оружие как молния* или сюрикэн**, а я профукала свой шанс сделать всё по-моему, с тем, к кому хоть немного буду неравнодушна, ну или по крайней мере с тем, кто мне понравится хотя бы внешне.

Единственное насилие, которое не позволяли себе мужчины в отношении учениц — это сексуальное. Зачем, ведь для этого у них были сеседит***.

Падшие.

Те из нас, кто не прошёл испытание. Нет, им не стирали тали жизни, для тех, кто провалил экзамен были уготованы судьбы служек, по сути рабов. Они носили на шее торк**** и во всем подчинялись мастерам. Помимо основных обязанностей прачек, уборщиц, кухарок, они были подстилками. Шлюхами для любого из них, кто их захочет. Везде, где захочет. И когда захочет. Они не были немыми, как нам казалось сначала, просто могли говорить, лишь когда им разрешали.

Практически сразу после возвращения мне не спалось, и я спустилась в купальню, горячие источники, термальные воды и особый состав воды в естественных, вылепленных природой, чашах способствовали ускоренной регенерации и расслаблению в ноющих от бесконечных тренировок, мышцах. Под конец учебы наставники словно сошли с ума, наседая на нас так, что к ночи, я едва передвигалась, опираясь на грубую стенку пещеры. Не знаю почему другие ученицы не восстанавливались здесь, подруги говорили, что с трудом переносили запах сероводорода, а по мне, практически волшебное исцеление стоило того.

Я сбросила грязный х’ами, ботинки и расположилась в дальней от входа ванне, подставляя под мириады воздушных пузырьков многострадальную поясницу. Сегодня я трижды свалилась с каната и бедный копчик протестовал против такого беспощадного обращения. В стратегическом плане я заняла самую удачную позицию, меня, из-за природного рельефа скальной породы, а также редкого скопления сталактитов не было видно от входа, зато я могла видеть любого входящего в единственный вход, к тому же я была во всеоружии, впрочем, как всегда.

Небольшие ножны, прочно удерживающиеся благодаря ремням на обоих бедрах уже не натирали, как по началу, я практически сроднилась с ними, и не снимала их никогда. Единственным разом был день поминовения родителей и мои прозрачные одежды слишком вызывающе смотрелись бы с проступающими ножнами.

Когда я откинулась на бортик и вздохнула полной грудью запах тухлого яйца перемешивающийся с запахом перегнивших на солнце шпрот, в пещеру, освещаемую лишь луминос-камнями влетела, падая на колени и даже не пытаясь прикрыть разорванное на груди платье из груботканой материи одна из сеседит. Следом за ней вошли трое наставников. Разоблачаясь на ходу и, чего уж там, демонстрируя полную готовность к соитию.