Лунатики

Я попытался дать краткое и довольно общее описание пифагорейской философии, включая те ее аспекты, которые лишь косвенно связаны с предметом данной книги. В последующих разделах некоторые важные школы греческой философии и науки – элеатики и стоики, атомисты и гиппократисты – будут всего лишь упомянуты, пока мы не попадем к следующему поворотному пункту в космологии: к Платону с Аристотелем. Развитие взглядов человека на космос невозможно рассматривать в изоляции от философского фона, окрашивающего подобные взгляды; с другой же стороны, если повествование не поглотит фон, последний может быть показан только лишь в виде эскиза в определенных поворотных точках рассказа, где общий философский климат обладает прямым влиянием на космологию и меняет ее направление. Таким образом, к примеру, политические взгляды Платона или религиозные убеждения кардинала Беллармино[30], очень сильно повлияли на развитие астрономии в течение последующих столетий, и, соответственно, их обязательно следует обсудить; в то время как такие личности как Эмпедокл и Демокрит, Сократ и Зенон, которые много чего могли сказать о звездах, но ничего существенного по нашей теме, должны быть преданы молчанию.

1. Филолай и Центральный Огонь

Начиная с конца шестого века до нашей эры и далее, идея о том, что земля является шаром, свободно витающая в воздухе, неутомимо пробивает себе путь. Геродот упоминает слухи о существовании далеко на севере людей, которые спят шесть месяцев в году – и это говорит нам о том, что кое-какие соображения об округлости Земли (такие, как полярная ночь) уже были в ходу. Следующий, революционный шаг был сделан учеником Пифагора, Филолаем, первым философом, который придал нашему земному шару "движение". Земля поднялась в воздух.

О мотивах, которые стали причиной подобных потрясающих инноваций, мы можем только догадываться. Возможно, ими стало осознание того, что в кажущемся движении планет есть нечто нелогичное. Безумием казалось то, что Солнцу с планетами требуется день, чтобы обогнуть Землю, и в то же самое время они медленно ползут по Зодиаку в своем годичном вращении. Все было бы намного проще, если предположить, что ежедневное обращение всего неба – это только иллюзия, вызванная собственным движением Земли. Если Земля свободна и ни к чему в пространстве не прикреплена, почему бы ей еще и не двигаться? Тем не менее, очевидная идея того, чтобы позволить Земле вращаться вокруг собственной оси Филолаю в голову не приходила. Вместо этого, он заставил ее обращаться, один раз в двадцать четыре часа, вокруг некоей внешней точки в пространстве. Описывая один полный круг в день, земной наблюдатель имеет ту же иллюзию, что и гуляка на карусели – будто бы вся космическая ярмарка закрутилась в обратном направлении.

В центре своей карусели Филолай поместил "сторожевую башню Зевса", называемую еще и "очагом вселенной" или же "центральным огнем". Только этот "центральный огонь" нельзя путать с Солнцем. Этот очаг никто и никогда не мог видеть – Греция и ее соседи всегда были отвернуты от него, точно так же, как темная сторона Луны всегда отвернута от Земли. Более того, между Землей и центральным огнем Филолай вставил невидимую планету: antichton или "противо-Землю". Ее функция, как казалось, состояла в том, чтобы антиподы не были сожжены центральным огнем. Древние верования о том, что далекие западные регионы Земли, за Геркулесовыми Столпами, окутаны вечными сумерками[31], теперь могли быть объяснены тенью, отбрасываемой "контр-Землей" на эти земли. Но вполне возможно и то – как презрительно замечал Аристотель – что противо-Земля была выдумана только лишь для того, чтобы дополнить число движущихся объектов во вселенной до десяти, священного числа пифагорейцев[32].

Итак, вокруг центрального огня по концентрическим орбитам вращались следующие девять небесных тел: самая ближняя – antichton, потом Земля, Луна, Солнце и пять планет; затем имелась сфера, несущая все неподвижные звезды. За этой внешней оболочкой бушевала стена яростного эфира, который окружал мир со всех сторон. Вот этот-то "внешний огонь" был вторым и главным источником, из которого вся вселенная получала свет и дыхание. Солнце служило всего лишь прозрачным окошком, сквозь которое внешний свет отфильтровывался и распределялся. Подобная картинка напоминает нам анаксимандровы дыры в заполненной пламенем покрышке. Но подобные фантастические представления были, наверное, менее фантастическими, чем идея огненного шара, целую вечность носящегося по небу и не сгорающего - совершенно нелепое предложение, от которого ум заходит за разум. Если поглядеть на небо глазами, отмытыми от каких-либо теорий, разве подобное предположение не более убедительно, чем представление Солнца и звезд в виде дырок в окружающем весь мир занавесе?