Лунная дорога. Часть 1

Порой мне казалось, что он меня просто приручает, как диковатую зверушку, но эти мысли быстро проходили. Он даже готовил сам, когда мне было некогда. Он и в самом деле умел все. Это было приятно, потому что впервые за много лет наша квартира была в идеальном состоянии. Вернее, не сама квартира, а вся техника в ней.

За это время я к нему прочно привыкла, и теперь мне его сильно не хватало. Я смотрела на искрящуюся от солнца воду и думала, как было бы хорошо, если бы Алексей пришел и сел рядом. Я бы ему даже говорить ничего не стала, с ним можно и помолчать.

Где я читала, что молчание, если не напрягает, означает высшую степень доверия? Не помню. Но, похоже, это в самом деле так и есть. Тишина рядом с ним всегда была доброй, уютной такой.

Чуть слышно вздохнув, решила идти домой, повернулась, чтоб встать и охнула.

Рядом тихонько, как мышонок, сидел Красовский!

Ойкнув от неожиданности, выпалила:

– Откуда ты взялся?

Он засмеялся и укоризненно сказал:

– Привет, куколка! – прекрасно знает, что не терплю подобное обращение. Значит, это он нарочно, чтоб прониклась недопустимостью собственного некрасивого поведения. Конечно, я же от радости на грудь должна была ему кинуться! – Доброе утро. Как поживаешь?

– Хорошо поживала, – подчеркнула я прошедшее время, хотя внутри все бурлило от радости. Но такое понятие, как девичья гордость, никто ведь не отменял, верно? – Утро было замечательным.

– Пока не появился я? – Красовский расплылся в умильной усмешке, будто я ему комплимент сказала.

– Точно, – я уверенно качнула головой. – И как ты догадался?

– А я вообще догадливый, – без стеснения похвалил он сам себя. – Не купалась? – он кивнул в сторону реки, где виднелись две головы.

– Нет. Вода холодная, – я перестала ерничать и искоса посмотрела на него. – Почему небритый? – нет, легкая небритость ему идет, придает небрежность и некоторую харизматичность, но мне почему-то хотелось попридираться. Может быть, это низкая месть за несколько дней одиночества?

– Спешил. Боялся не успеть на утренний автобус, – и насмешливо добавил: – Я отпуск взял на пару недель, чтоб сюда приехать. А до этого пахал, как папа Карло, чтоб месячный план выполнить. И после работы оставался и выходные не брал.

Так вот почему его не было! Мне стало стыдно. Но признаться в этом форс не позволил.

– Что, так по бабушке и дедушке соскучился? – я подтрунивала над ним, и это он прекрасно понимал.

Но ответил предельно серьезно:

– Ага. А так же по дядям и тетям, двоюродным и троюродным братьям и сестрам. У меня же в Ясинях родни полно.

Мне стало не по себе. А вдруг это правда? И он тут вовсе не из-за меня? Может, у него что-то случилось. Может, замуж кто выходит или женится, вот и объявили родственный сбор?

Подтверждая мои предположения, он добавил:

– Васька женится, мне велено быть.

– Васька – это кто? – мне не то что было интересно, просто нужно же как-то поддерживать разговор. Потому что без разговора я боялась не удержаться и прислониться к нему в поисках так необходимого мне человеческого тепла.

– Двоюродный братец. Ты его видела. На танцах, когда мы познакомились.

Может, и видела. Там много парней разных было. Да и какая мне разница, в принципе?

Красовский вопросительно поглядывал на меня с каким-то непонятным ожиданием. Чего он хотел? Чтоб я разрешила ему сесть поближе и обнять? Но я этого сделать не могла. Не вязалось это с моим гордым имиджем. Недотрога я, и точка! Таких, кстати, больше уважают.

Не дождавшись от меня никаких действий, встал, и, стаскивая через голову футболку, невнятно пробурчал:

– Пойду окунусь, а то спать ужасно хочется.

– Так может, лучше домой идти и выспаться? – менторским тоном заявила я. – Что ты тут потерял?

Не отвечая, он сбросил сандалии, стянул джинсы и медленно направился к воде по довольно острой гальке. Под гладкой загорелой кожей перекатывались бугры мышц. Да, завораживающее зрелище, это точно.

Эх, баба я, просто баба, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ужасно захотелось испытать силу этих упругих мышц на себе, и я даже поежилась, сминая эту неприличную жажду.

Сглотнув, порадовалась, что на меня он не смотрел, иначе вмиг бы обо всем догадался. Вспомнив, что у меня где-то есть солнечные очки, я нащупала их в глубоком кармане сарафана и поспешно нацепила на нос. Красовского стало видно хуже, но зато подозрительный блеск моих глаз никто не замечал.

Он подошел к воде, не останавливаясь и не замедляя движения, зашел на глубину и окунулся с головой. Вот это выдержка! Я бы непременно ахнула или охнула, вода же холоднющая. Потом он поплыл, держа голову над водой. Красиво плывет, небось передо мной рисуется.

Теоретически мне надо было бы уйти, но это примитивное действие я совершить не смогла. Ноги элементарно не повиновались. Да и глаза неотрывно следили за потемневшей от воды головой.

Позади раздались громкие возгласы, и я машинально повернулась. Вот так встреча! Передо мной стояли наши садоводческие мушкетеры. Повзрослевшие, поумневшие и даже подросшие несколько. Или это они в плечах раздались? Мальчики становятся мужчинами?