Лунная дорога. Часть 2

– Вы очень красивая пара, загляденье просто, – подтвердила мой вердикт подружка и патетично воскликнула: – Вам в телесериале надо сниматься про вечную любовь! Все зрители обзавидуются! И бабы, и мужики!

Я иронично фыркнула. Во дает! Инка вообще излишне восторженная барышня, в отличие от меня.

– Ой, кто-то стучит, я уже очередь организовала! Пока! – и она отключилась, не дожидаясь ответа.

Я закрыла глаза, но сон куда-то улетучился. Инка озвучила то, чего я подспудно боялась – измены. Вот поверю я Красовскому, а вдруг он меня снова предаст? И тут же себя оборвала: опять двадцать пять! Как известно, волков бояться – в лес не ходить. А раз уж зашла, нечего шарахаться от дерева к дереву. И твердо решила: будь что будет.

На дежурстве все было по-старому. Власта Евгеньевна все так же делилась со мной своим мнением по поводу наших сослуживцев. Делала она это без злобы, просто чтобы языком почесать, как она сама говорила. Я молча слушала. Имена некоторых мне ничего не говорили, я видела их пару раз и то мельком, о других послушать было интересно – лексикон у моей начальницы был ярким и образным.

В полдень скорая привезла больного в соседнее отделение. Власта Евгеньевна, выглянувшая в это время в окно, подозвала меня:

– Маш, хочешь посмотреть на жену Виталия Петрова? Вон она!

Меня это не особо интересовало, но проигнорировать приглашение начальницы – значит ее обидеть, и я подошла. Скорая встала как раз перед нашим окном, и выпрыгнувшая из салона медсестра в зеленом костюме видна была отменно. Она чему-то задорно улыбалась.

Вглядевшись, я тихо ахнула про себя: да это та же девушка, что выручила меня от неадекватного Красовского с дружками! А потом его же наставила на путь истинный!

Захотелось выйти и поблагодарить ее как следует. Но тут из здания появился сам Петров, что-то строго сказал жене, и она сникла на глазах. Уныло покивав ему в ответ, села в салон, и машина умчалась, видимо, на следующий вызов.

– Нет, ну зачем женился, спрашивается? – Власта Евгеньевна только что по бокам себя от негодования не хлопала. – Муштрует девчонку, как солдата. Замену своей любви пытается воспитать? И ведь мужик-то хороший, вот как ему объяснить, что каждый должен быть собой?

Я припомнила, как она мне говорила, что Петров был влюблен во врача скорой, а та вышла за другого. Он женился на девчонке, которая была влюблена в него. Вроде все устроилось, но, похоже, это только видимость.

– Бедная Василиса! За годы замужества она в свою бледную тень превратилась! Такая боевая девка была – и что? – начальница резко развернулась и пошла в палату, что-то сердито шипя себе под нос.

Мне стало жаль Василису. В самом деле, когда Петрова не было, она широко улыбалась, держалась уверенно и открыто. Но после его выговора скукожилась, уткнувшись носом в землю, как нашкодивший ребенок. И что такое он ей сказал?

Утром после смены я пришла домой никакая. Желание было одно – упасть и нормально выспаться. Потому и Красовского, ожидавшего меня у подъезда, прогнать не удалось. Просто потому, что вместо слов получалось сплошное зевание. В результате он просочился в квартиру вместе со мной.

Стребовав с него обещание тихо сидеть на кухне, я отправилась спать. Встала только вечером, на славу выспавшись. Про Красовского я забыла напрочь, заспала, как говорила бабушка. Пока блаженно потягивалась, до ноздрей дошел запах наваристого борща и еще чего-то мясного, очень аппетитного.

Девушкам вроде как положено питаться травкой, фруктами и овощами, блюсти фигуру, но вот только при такой жизни, как у меня, это все я ела в последнюю очередь. Мясо, мясо и еще раз мясо. Кто сказал, что лучшая рыба – это колбаса? Присоединяюсь всей душой, но с маленькой поправкой: лучший овощ – это колбаса!

Нет, больным я об этом говорить не собиралась – этот девиз мой, индивидуальный, исключительно для личного пользования. Вполне возможно, что со сменой образа жизни он изменится тоже, и звучать будет уже так: лучшая колбаса – это морковка!

В мутной со сна голове возник вполне закономерный вопрос: а кто это хозяйничает на моей кухне? Решила проверить, накинула халат и отправилась с ревизией, даже не умывшись и не причесавшись. И ахнула: Красовский в одних шортах, с голой грудью и босиком изображал хозяина!

Я не знала, сердиться мне или радоваться. Но оголодавший желудок однозначно приказал: радоваться! и я признательно протянула:

– Спасибо, Алексей, спас меня от голодной смерти.

Он глянул на меня и чуть слышно хихикнул.

– Рад служить! – четко отрапортовал и, подойдя ко мне, обнял за талию, привлек к себе и чмокнул в щеку. – Ты такая уютная после сна. Почти жена.

Это меня отрезвило. Я освободилась от его рук и ушла в ванную. Посмотрела на себя в зеркало и укоризненно погрозила пальцем. Надо было привести себя в порядок, а уж потом показываться Красовскому на глаза. А то что это – волосы дыбом, глаза заспанные, вся какая-то помятая. И это он назвал уютным? Ну да, как перекрученная втрое подушка.