Лунная дорога. Часть 2

– Петька, я тебя уже предупреждал, – с нарочитым спокойствием, медленно, чуть ли не по слогам, проговорил мой муж, сжимая кулаки, – чтоб ты с хулиганством завязывал. А ты опять приключений на свою грязную задницу ищешь, да еще и глупый молодняк подбиваешь?

Парни развязно зашумели, угрожая и размахивая кулаками, но лезть первым никто не осмеливался.

– Давай убирайся отсюда живо со своей кодлой, – твердо приказал Леха, – гуляй дальше, если мозгов нет, а меня с женой не трогай!

– Какие мы благородные! – Петька с гнусной гримасой полез в карман и вынул финку. – А если вот так? Что ты сейчас запоешь?

Все последующее слилось у меня в какую-то непрерывную страшную картинку: меня хватает один из стоявших рядом парней, Леха бросается к нему. В этот момент Петьку в спину толкает одна из перекрашенных девиц с воплем: «чего стоишь, придурок, бей его!», тот, не удержавшись, по инерции летит на Алексея, его рука с ножом вонзается в грудь моему мужу, тот вскрикивает и падает.

Завопив диким голосом, я оттолкнула державшего меня парня и кинулась к упавшему Алексею. Поняв, что натворил, Петька со всей дури залепил оплеуху толкнувшей его девке:

– Ты что наделала, дура! Я же Леху убил!

Та взвизгнула в ответ:

– Сам придурок! Откуда я знала, что у тебя в руке нож! – и умчалась в спасительную темноту.

Через несколько мгновений от толпы хулиганов осталось только двое – сам Петька, трясущейся рукой набиравший телефон скорой, и еще один парень, побледневший до болотной зелени и непрерывно бормотавший, как заевшая пластинка:

– Да как же это так! Леха, прости, мы не хотели!

Упав на колени, я рывком расстегнула на Алексее куртку и ладонью зажала отверстие, из которого рывками били горячие струйки крови. Другой рукой расстегнув сумочку, вытащила свернутый полиэтиленовый пакет и, отдернув ладонь, быстро приложила его к ране. Кровь стала идти гораздо медленнее.

Услышав, как Петька пререкается с явно не поверившим ему диспетчером скорой, велела поднести телефон ко мне.

– Я врач Кондратова. На меня и моего мужа совершено нападение в центральном парке, на главной аллее. Мужу нанесено проникающее ранение в области сердца.

Говоря это, я вовсе забыла, что я не Кондратова, а Красовская. Но это было не суть важно.

Слышавший эти слова Петька убито прошепелявил, убирая телефон в карман:

– Какое нападение, чего ты городишь? Мы же просто пошутить хотели. Ну выбил бы у меня Леха из рук нож, перед тобой бы похорохорился, типа вот какой он герой. В первый раз, что ли? Если б не эта идиотка, ничего бы не было. Мы же с Лехой старые друзья…

В это я совершенно не верила, уж больно полупьяным парням хотелось покуражиться.

Я с ужасом смотрела на белое лицо мужа, чувствовала под пальцами замирающий пульс, а в голове билась только одна мысль: если он умрет, у меня ничего от него не останется! Совершенно ничего! И почему я не родила малыша, ведь он так этого хотел? Не предполагала, что все так повернется…

Почему, когда все хорошо, не думаешь, что в любой момент счастье может прерваться? Мы смертны, но никогда об этом не вспоминаем. И только когда тебя настигает беда, понимаешь, что жить-то надо было по-другому…

С диким воем прилетела скорая помощь, одновременно с ней и машина полиции. Алексея осторожно положили на носилки и погрузили в салон. Я, все так же не убирая руки от раны, вместе с мужем забралась туда же. Краем глаза видела, как полицейские запихали парней в воронок и повезли в отделение.

Уже в салоне попросила везти нас в областную больницу, в отделение медицины катастроф, и вызвать туда же Виталия Петрова. Сопровождавший нас врач покачал головой, озадаченно присвистнув.

– Ну, ты даешь! Да кто же вас там примет? Да еще сам Петров! Мы в городскую рванем. Там хирурги тоже неплохие.

Но я потребовала, чтоб мы ехали в областную. Сказала, что я там работала и теперь учусь. Покачав головой, он связался с приемным покоем, доложил мое требование и удивленно посмотрел на меня:

– Надо же, взяли без возражений!

Под дикие вопли сирены мы подскочили к приемному покою. Нас уже ждали. Кивнув мне, медбратья отделения подхватили носилки и помчались прямо в операционную. Медсестра перехватила у меня пакет, прижимаемый мной к ране, и я отстала, понимая, что в грязной шубе мне в операционной делать нечего. Минут через пять вынесли освободившиеся носилки, и скорая уехала.

Раздевшись, я пошла к операционной. Операция уже шла вовсю. Внезапно из дверей выглянул ассистент и сказал:

– Давай переодевайся – и к нам, будешь помогать.

Я быстро натянула на себя поданный мне хирургический комплект, вымыла руки и метнулась в операционную.

Яркий свет слепил, не давая смотреть. Или это слезы? Не понимаю. Почему-то вспомнился академик Захаров, то, как он сказал, чтоб я звонила, если вдруг что случится. Я даже полезла в карман за телефоном, но тут же опомнилась. Что он сможет сделать?

– Машка, вставай с ним рядом и зови! Зови его, черт побери, зови! – прорычал Виталий Петров.