Лунная опера (сборник)

Пляж целиком наводнили отдыхающие. В пестрой толпе негде было яблоку упасть. Интересное существо человек: как только количество народа достигает определенной отметки, люди начинают вести себя так, словно вокруг никого нет. При этом распущенное поведение становится намного незаметнее, чем если бы оно проявлялось при меньшем скоплении людей. Протискиваясь между отдыхающими, Линь Хун смело прокладывала себе путь, не встречая сопротивления. Среди этой толпы, одетая в купальник, Линь Хун чувствовала себя превосходно. Ступая голыми ногами по песку, она шла вперед парящей походкой. За долгие годы она впервые надела купальник, и от этого ее переполняло легкое возбуждение. И если бы не Чжан Гоцзин, который окликал ее не иначе как «редактор Линь», то она просто бы забыла, кто она вообще такая. Забыть, кем ты являешься на самом деле, – это великое счастье, когда это случается с женщиной, она ощущает себя девочкой, все желания которой сбываются. Поэтому Линь Хун снова обратилась к Чжан Гоцзину:

– Зови меня по имени, мы ведь не в офисе.

Чжан Гоцзин взял в прокате два надувных круга и, повесив по одному на каждое плечо, в тревоге следовал за Линь Хун. Стоило ему замешкаться, как Линь Хун тут же пропадала в толпе, это обычное явление, когда при таком скоплении людей находящийся в каких-нибудь двух шагах человек мог запросто исчезнуть из виду.

Войдя в воду, они надели надувные круги и теперь бултыхались в них. Но вряд ли это можно было назвать плаванием. Им понадобилось немало времени, чтобы отплыть с мелководья подальше от отдыхающих, в конце концов они оказались практически рядом с противоакульими сетками. Вот теперь Линь Хун чувствовала себя на свободе. Лазурное небо, лазурное море. Мир вокруг, куда только ни падал глаз, являл собой нескончаемую, чистую и уединенную красоту. Закрыв глаза, Линь Хун покачивалась на волнах. В таком положении она отчетливо улавливала каждое естественное колебание своего тела. Когда они уже зашли в море, Линь Хун, надев круг, хотела поговорить с Чжан Гоцзином. Но и без разговоров было хорошо, поэтому она молчала. Цвет неба и моря как нельзя лучше располагал к полному расслаблению. Лежа на морской глади, Линь Хун заметила, что ее конечности под водой выглядят несколько иначе. У нее вдруг возникла мысль, что, попадая в море, человеческое тело начинает уподобляться водорослям, все его движения подчиняются соответствующему ритму, приобретая чарующую грацию волнообразных покачиваний из стороны в сторону, что выглядело даже несколько эротично. Ведь все живое зародилось в море, это уже на суше человечество разделилось на всякие там народы и расы. Но стоило людям попасть в водную среду, как они тотчас преображались, возвращаясь к своим истокам, приобретая абстрактные чувства и исходные формы. Как только человек начинает мыслить абстрактно, его сознание расширяется, просветляется, словно голубое небо, очищается, успокаивается и обретает длиннющий поток неиссякаемых, бесконечных желаний. Линь Хун вспомнила себя за работой: безукоризненно одетая, с утра до вечера она всегда сохраняла серьезный вид, не признавая никаких шуток, она и вправду себя обкрадывала. Место Линь Хун должно быть на подиуме, где бы она демонстрировала свадебные наряды. Облаченную в сверкающие, обтягивающие платья, ее озаряет свет софитов. У нее несколько любовников, ей плевать на всякие догмы, все они крутятся вокруг нее, словно звезды около луны. Вот куда улетела сейчас Линь Хун в своих фантазиях. Но ведь мечтать не вредно? И почему бы ей наконец-то не раскрепоститься? Линь Хун закрыла глаза и, находясь между лазурным небом и изумрудным морем, предавалась своим размышлениям. Мысли ее были совершенно распущенными.

Чжан Гоцзин в полном одиночестве лежал на спине и, похоже, уже совсем от этого одурел. Набрав в легкие побольше воздуха, он погрузился под воду, в надежде, что там ему полегчает. Нырнув, он широко раскрыл глаза, морские глубины выглядели совершенно нереально, вокруг абсолютная пустота, только цвет и колебание воды. Наверняка еще глубже росли водоросли, которые, покачиваясь в темной воде, превращались в густые заросли. Чжан Гоцзин поднялся наверх и обратился к Линь Хун:

– Там так красиво.