Лунная опера (сборник)

После душа у Линь Хун вдруг зачесалась спина. Она заметила, что пузырьки от ожога уже лопнули, оставив после себя белесые пятнышки. Линь Хун осторожно сковырнула кожу на плече и оторвала отмерший кусочек величиною с ноготь. Под ним оказалась нежно-розовая кожица, со стороны это выглядело как экзема, ужасно неэстетично. Глядя на это пятно и на отодранный кусочек кожи, Линь Хун холодно усмехнулась: «Ну что, не зря приезжала, можно сказать, переродилась».

В это время в номер постучали. Узнав, что это Чжан Гоцзин, Линь Хун обмоталась банным полотенцем и открыла дверь. Стоявший на пороге Чжан Гоцзин пребывал в полном смятении. Синяки под глазами выдавали утомление. Едва зайдя в номер, Чжан Гоцзин заключил Линь Хун в свои объятия, он действовал настолько импульсивно, что Линь Хун это застигло врасплох. Он не лез с поцелуями, ничего не говорил, просто глубоко вздохнул и стал медленно ее гладить. Увидев, что у Линь Хун стала облезать кожа, Чжан Гоцзин легонько стал сдирать ее. В это завораживающее мгновение он действовал исключительно нежно, медленно и осторожно снимая тонкую пленочку. Линь Хун закрыла глаза, она хотела в мельчайших деталях насладиться этим моментом перерождения, прочувствовать эти совершенно безболезненные, трогательные, глубоко интимные ощущения, испытать незнакомое впечатление отсоединения собственной кожи от своей же плоти. Она приоткрыла рот, где-то глубоко в ней словно прокатывались волны. Когда она открыла глаза, их заволокла влажная пелена слез. Вдруг движения Чжан Гоцзина утратили деликатность, с силой обняв Линь Хун, он увлек ее на пружинистую кровать и поцеловал. Линь Хун послушно ответила ему, после чего их губы слились воедино и стали жадно засасывать друг друга. Но тут Линь Хун вытянула руку и неожиданно остановила Чжан Гоцзина. Тот практически с силой оттолкнул ее руку и сказал:

– Мы начнем все сначала.

На какое-то время после сказанного Линь Хун замерла, из ее глаз потекли слезы.

– Нет.

Услышав отказ, Чжан Гоцзин устремил свою руку прямо в низ ее живота. Но Линь Хун снова остановила его резким движением и с болью сказала:

– Ты просто хочешь самоутвердиться. И я тоже. Но нам незачем что-то доказывать. Это полный абсурд.

Чжан Гоцзин отбросил ее руку. Но Линь Хун не выказывала дальнейшего согласия. Она закрыла глаза, из которых тут же выкатились слезинки.

– Одумайся. Вот-вот приедет твоя жена. Она уже в дороге.

Чжан Гоцзин, не понимая, спросил:

– Что еще за ерунда?

– Вовсе не ерунда.

– Откуда ты знаешь?

– Я не знаю. Просто знаю, что сейчас она как раз едет в поезде.

Чжан Гоцзина эта фраза привела в ступор, казалось, он что-то пытался вспомнить и колебался, не зная, принимать ли сказанное на веру. Вслед за этим он как-то весь обмяк, тут же утратив недавнюю напористость. Чжан Гоцзин скатился с Линь Хун, а та, воспользовавшись моментом, села и, приведя себя в надлежащий вид, сказала:

– Я уже заказала авиабилет на завтра.

Линь Хун стала расчесывать волосы пластмассовой расческой бежевого цвета. Ее движения были нарочито медленными и механическими, она уже провела по своим волосам не один десяток раз. Наконец она остановилась и, скрестив руки на груди, как бы про себя сказала:

– Хочу в обед съездить за город, посмотреть на монастырь Сяньсягуань; раз уж проделала такой дальний путь, то нужно посетить это место.

Чжан Гоцзин в это время сидел на кровати и посасывал свою нижнюю губу. С отсутствующим видом он несколько раз качнул головой и сказал:

– Я съезжу с тобой.

Линь Хун надела свой деловой костюм с длинными рукавами и, повернувшись к зеркалу, стала застегивать пуговицы. Чжан Гоцзин обнял ее сзади за талию и, опустив голову, поцеловал в шею. Линь Хун никак не отреагировала, только отдернула воротничок и тихо сказала:

– Сейчас все помнешь.

Губы и кончик языка Чжан Гоцзина остановились как раз на участке с обновленной кожицей, он не посмел продолжать свои ласки и осторожно оставил Линь Хун в покое.