Лунная пыль (СИ)

В назначенное время на заброшенную танцплощадку в уголке парка собралось человек десять. Намахов посмотрел на них и отметил в лицах крайнюю заинтересованность. Он ступил на середину треснувшего пола из бетонных плит и представился. Ему нестройно ответили. Кто-то спросил:

– А вы кто по профессии?

– Кризисный менеджер. Я вывел из кризиса многие компании и даже несколько африканских стран. Теперь они процветают. Будете процветать и вы! Теперь приступим к лекции.

Он выдержал паузу.

– Дааа, Шохин – не Ерохин! Но и Ерохин не Шохин! – огорошив этим сообщением собрание, Сергей задал вопрос:

– Вы спросите, кто такие Шохин и Ерохин? А это я вас хочу спросить.

Все молчали.

– Ааа е, ехай-нохай, – Сергей пошел по кругу, вытянув одну руку в сторону и вверх, словно на комету указывая, – Ааа е! Ехай нохай! Знаете, что это?

– Нет.

– Это старый индейский ритуал призывания счастья. Что такое счастье? Это процветание.

– И что нам с этим делать?

– Допустим, вы пришли на собеседование к работодателю. Вот так ручку вверх – призыв к небесным духам-покровителям, и ааа е, ехай нохай, ааа е, ехай нохай! Сразу, я повторяю – сразу, отношение работодателя к вам изменится. Сумма заработной платы, разные там страховки, это уже не имеет значения, диктуйте условия сами. Вы приняты. Вы процветаете. А теперь, кому понравилась моя лекция, прошу складывать деньги вот в эту коробочку, – и Намахов потряс перед собой большим ящиком из-под мыла.

Вскоре деньги на канаты были заработаны честно.

23

Чтобы ускорить приближение Луны, Сергей в отрывном календаре на кухне выдрал дюжину дней, один за другим. А Миша глядел в это время в окно и только глазами моргал, как менялась на дворе погода и в секунду солнце сменялось луною, а прохожие смешно то вскидывают зонтики, то прячут их, или в одних шортах и футболках бегут домой надевать пуховики. Потому что каждый день была другая погода и синоптики сошли с ума, возвещая прогнозы и втайне вращая ручки заоблачных погодных машин, что выпускали то холодный, то горячий воздух. Намаховы давно раскусили эту связь синоптиков с погодой, когда синоптики нарочно сообщали ошибочные прогнозы. Мол, это не мы! Мы сбоку-припёку, над погодой не властны.

Понятное дело, что Намаховы об этом держали язык за зубами. А то придут синоптики, из особого ликвидационного отдела. Внешне обычные люди, но с остро заточенными пятикопеечными монетками. Берешь такую между пальцев и черкаешь по горлу, или – бросаешь, и летит эта монета, как маленький диск. При столкновении с головой прорезает череп и застревает в мозге.

И вот четырнадцатое октября. Еще с утра Намаховы упаковали канаты в рюкзаки. Завтра должна была приехать Анечка из Железного Порта, конечно лучше бы с ней на Луну, больше рук, однако как в даже телефонном разговоре сообщить, что Сергей жив, хотя и мертв? Миша предлагал позвать Димона, но Сергей возразил:

– Он нам всё испортит.

Весь день дул сильный ветер. Под вечер Намаховы отправились в лес за Лесным кладбищем на те выбранные ранее округлые песчаные холмы. Сосны шумели в кронах и скрипели. А внизу было спокойно. Отец с сыном шли широкой просекой, переступая через пни и давние сглаженные борозды.

– До восьми еще два часа, – сказал Миша.

– В восемь начнем привязывать канаты к верхушкам, – повторил Сергей еще дома многократно сказанное, обсужденное.

– Как же образуется на Луне эта сырная пыль?

Сергей ответил как по-писанному:

– Ядро Луны представляет собой плотно сжатый комок носков. На них-то и образуется этот на ощупь сыроватый рыхлый субстрат, верхний слой которого сухой от воздействия солнечных лучей и в самом деле совершенно пылеобразен.

– Откуда же в ядре носки?

– А это, сынок, одна из величайших тайн мироздания.

Темнело. И пришло урочное время, и зашумели пуще прежнего деревья. Намаховы как два жука, с рюкзаками за плечами, полезли на две стоящие рядом сосны. Были те сосны приземистые да кривые. На развилках веток, куда можно было добраться, уже ждали привязанные канаты, с якорем на конце каждый. Якори Миша купил на барахолке.

Сергей уселся на ветви, взял в одну руку якорь, сказал:

– Ну что, ждем...

Внизу наметилась какая-то суета. Забегали люди. По стволу сосны Сергея ударили топором, в мишину сосну вгрызлась с ревом бензопила. Сергей опустил глаза – на него глядела сытая рожа Мурмызова. Такой же Мурмызов рубил сосну, и такой же с ожесточенным лицом пилил. Еще несколько ждали на подхвате.

Сергей бросил вниз якорь с канатом, но Мурмызов увернулся и поднял якорь. Сергей стал тащить канат на себя, председатель кооператива не давал.

Треснула у основания под Мишей сосна. Двое Мурмызовых подскочили, спинами уперлись рядом с третьим, натужились, толкнули. Быстрее порхнувшей птицы упало дерево. Миша, проткнутый в живот суком, хватался за сук руками и ворочал головой, открыв сочащийся кровью рот. Сосна лежала сверху мёртво, растопыренно. Миша видел трех Мурмызовых перевернуто и сбоку.