Лунная радуга(дилогия)

– Великое Внеземелье! Ну не мои же! У каждого– индекс и номер твоего скафандра: АН-12 ДКС № 1. Отсюда видно.

– А как быть с названием корабля? Почему «Лунная радуга»?

– О «Лунной радуге» там, наверное, думал?

– О «Лунной радуге» невозможно не думать. Особенно там.– Андрей перевел взгляд на светло-зеленую башню двадцатипятиметрового гиганта.– Аверьян, ты лучше меня разбираешься в генеалогии эфемеров…

– Хочешь спросить, чей облик был скрыт под стеклом гермошлема?

– Да.

– Расскажи, при каких обстоятельствах поднялась на врага эта грозная рать.

Андрей рассказал.

– Ясно…– протянул Копаев. Но тут же сам себя поправил:– Ясно только одно: твой единственный нормальный эфемер– назовем его Н-эфемером– попал в какую-то воспроизводящую среду, которая сыграла роль множительного агрегата. В результате– армия производных. Назовем их П-эфемерами.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Тут возможны два варианта: в скафандре могла быть копия либо Николая Асеева, либо– твоя. Неужели имеет большое значение– кого?

– Не имеет,– сухо произнес Андрей.

– Ты слишком многого от меня хочешь,– проговорил Аверьян.– Лично я склонен отдать предпочтение второму варианту.Иначе с чего бы это чужое пространство, не стесняясь, громко, на всю Галактику, можно сказать, обсуждало интимные факты твоей биографии? Убедительно?

– Нет. Почему источником интимных фактов обязательно должна быть копия? Почему не оригинал? Побывать в чужом пространстве довелось, как ты теперь знаешь, и мне самому.

– Ты слишком многого от меня хочешь,– повторил Аверьян.

Андрей посмотрел на него.За восемь с половиной лет Копаев внешне как будто не изменился, и трудно было сразу определить, чего недоставало теперешнему Аверьяну по сравнению с тем,прошлым, который там, на парапете бассейна, с ловкостью дельфина умел обойти любой логический риф… Но чего-то явно недоставало.

– Теряешь гибкость функционера МУКБОПа,– вслух подумал Андрей.– Теряешь форму.

– К МУКБОПу я давно никакого отношения не имею.

– За что же это тебя?..–Андрей ладонью о ладонь звучно сымитировал шлепок.

– За то же,за что теперь и тебя…–Копаев щелчком сбил с ладони воображаемую пушинку и дунул ей вслед.– Подальше от пилот-ложемента. Категорически и навсегда.

– Здесь вы очень интересно заблуждаетесь,молодой человек… простите, экзот. Но я не стану вас разочаровывать.

Глаза Копаева настороженно сузились. «А ведь сразу учуял,– подумал Андрей. – С чутьем у него по-прежнему все в порядке».

Стереоизображение плотного строя эфемеров-богатырей внезапно сменилось стереоизображением грандиозной спирали узорчато-фонарного сооружения– границы зала словно раздвинулись куда-то в залитую голубым сиянием бесконечность.

– Громадина,– с уважением глядя на УФС,сказал Аверьян.– Просто не верится, что состоит она из одних… Кстати, там, на месте, тебе удалось разглядеть из чего она состоит?

– Да. Скопище эйвов.

– Как? Как ты их называешь?

– Эйвы,– повторил Андрей. И объяснил почему.

Копаев с интересом выслушал. Было видно, что рассказ произвел на него впечатление. Он спросил:

– Марту рассказывал? Что он об этом думает?

– Не знаю. У нас не было времени для дискуссий.

– А что об этом думаешь ты?

– Мне было бы легче тебе объяснить, чего я не думаю.

– Хорошо,– мгновенно среагировал Копаев.– Чего ты не думаешь?

Андрей поморщился, но, взглянув Аверьяну в глаза, понял, что отложить разговор на «когда-нибудь потом» не удастся. Ответил:

– Я не думаю, что эйвы могут быть носителями Разума.Их «интеллектуальный» уровень вряд ли превышает «интеллект»… ну, скажем, вируса гриппа.

– Вот как? Примитивная, значит, форма жизни?..

– Знаешь, я… не совсем уверен, что это– форма жизни. В нашей, конечно, интерпретации понятия «жизнь». Не думаю, чтобы способ существования эйвов был сродни способу существования белковых тел.

– Да, пожалуй,– Аверьян покивал.– Он скорее сродни способу существования электроконденсатора. Или, скажем, электроаккумулятора.

– Нет, этого я тоже не думаю.

– Позволь, но… если здесь не подходит даже такое понятие, как «примитивная форма жизни»…

– …То есть смысл заменить его понятием «сложная форма преджизни»,– перебил Андрей.

– А что такое «преджизнь»?

– Нечто уже не мертвое, но еще и не живое в нашем понимании.

– М-да-м…– промямлил Копаев.

Андрей спросил:

– Когда ты возился с коррективами видеозаписи…ты заметил там хоть что-нибудь похожее на планету?

– Нет.