Лунная радуга(дилогия)

– Нет, фонарь мне уж потом подвесили…Я туда-сюда по коридору пометался и вспомнил про трем парней.Ну, которые в бане.Думал, может, они заметили кого. Кинулся туда, да второпях из виду упустил, что ведь и в бане теперь невесомость! А они все так же сидят, вернее, висят голышом у доски под потолочным светильником, сосредоточенно мыслят. Махровые простыни плавают в воздухе, словно ковры-самолеты, и шар горячей воды качается у потолка, паром исходит…Вот и вышло,что, как соскочил я с дорожки предбанника в невесомость, так по инерции со всего маху в голую компанию и влетел на манер пушечного ядра. Да еще по пути головой в простыню попал, запутался. Компания, конечно, вверх тормашками– крики, ругань,переполох! Вдобавок мы всей кучей на шар проклятый наткнулись, нас немного ошпарило, и в суматохе мне в глаз кто-то пяткой так звезданул,что у меня дыхание перехватило…Барахтаюсь под мокрой простыней,вода в рот лезет– захлебнуться недолго,кричу-булькаю:«Помогите!..» Парни меня распутывают,смеются: получили, дескать, срочную бандероль без обратного адреса, любопытно, что тут внутри.Меня увидели,ахнули: «Братцы, да это же Бак! Откуда ты к нам, орел, залетел?!» – «Цыц,– говорю,– черти! Я к вам по делу…»– «Видим,– говорят,– что по делу, да боимся гадать по какому!» И пошло у них веселье– едва от смеха не лопаются. Спрашиваю: «Кроме вас, был здесь кто-нибудь или нет?» – «Ну был,– отвечают.– Незадолго до невесомости. Постоял, посмотрел, ушел.Кто был, мы и внимания не обратили. А что…» – «Да так, – говорю, – ничего. Никого другого, значит, не видели?..» Пожали они голыми плечами. На том и расстались…

Бак поднял было руку бровь почесать, но вспомнил мой запрет и почесал за ухом.

– Занятная история,– сказал я.– А вы уверены, что все одиннадцать экранов на совести этого… гм… стервеца?

– Десять,– сказал Бак.– Один экран ходовой рубки на совести первого пилота Мефа Аганна, о чем есть запись в вахтенном журнале. Но это, конечно, не в счет.

– А вы проверили…

– Да,– понял Бак с полуслова.– Вчера Аганн заступил на вахту с двадцати трех ноль-ноль. Вдобавок он ниже ростом, чем тот…И на вид не так силен.

– Послушайте, Феликс (настоящее имя механика), вы давно летаете дальними рейсами?

– Девятнадцать лет.На Уран,правда, иду впервые. Чаще всего ходил на Юпитер.

– Солидный опыт! И сколько экранов обычно…

– По-разному бывает,– снова опередил меня Бак.– Смотря какой рейд. Бывает – много, бывает– мало. Но ведь дело не в этом. Ведь портят экраны без умысла – мало ли что может случиться,никто ничего не скрывает. Аганн, к примеру, не скрыл. А этот злодей… Ненормальный он, что ли?

– Нет, Феликс, это исключено.

– Значит, с умыслом? Гангстер, значит? Бандит?

– Н-да, загадочно…Вы докладывали об этом капитану или начальнику рейда?

– После восьмого экрана не выдержал и пошел.Кэп меня принял за утренним чаем.Я ему про экраны,а он мне про шестой трюм. «Почему,–говорит, – вакуум-гифы плохо действуют? Откуда на пандусе лед? Зачем там кабель не убран?» В общем, поговорили…

– Ясно. А к начальнику рейда?

– Он мне не начальник.

– Понятно.Ну что ж, Феликс, если вы не ошибаетесь и у нас на корабле действительно завелся… гм… «экранный диверсант»,то мало надежды, что на этом он остановится. Давайте понаблюдаем вместе и попытаемся разобраться, что к чему. Я, со своей стороны, обещаю вам всяческое содействие. В случае новых эксцессов, переговоры с начальником рейда беру на себя.

– Годится,– одобрил Бак, и мы скрепили свой договор солидарным рукопожатием.