Лунная радуга

В аэрарии он, бросив взгляд на пустующие диванчики и шезлонги, зашел в гардеробный павильон, быстро разделся. Решетчатый потолок пропускал свет и тепло, в павильоне стоял запах нагретого дерева. От жалюзи веяло прохладой — он чувствовал это голыми ногами. Холодок натягивало из бассейна. Температура воды наверняка ниже нормы. И превосходно. Застегивая ремень на плавках, он поглядел в щели между пластинами жалюзи. Сквозь прозрачную воду желтело дно. Противоположной стенки бассейна не было видно, потому что блеск натуральной воды сливался там с блеском иллюзорной лагуны атолла; на круговой песчаной косе торчали высокие пальмы. Непривычно тихо в бассейне — ни единого всплеска.

Из аэрария он выбрался по винтовой лестнице на трамплин и только теперь увидел сверху Копаева. Представитель МУКБОПа лежал на парапете животом вниз и, подперев голову кулаком, смотрел в воду. Он раскачал доску. Сильный толчок. Тройное заднее сальто, всплеск. Вода была ледяная, как в проруби.

— Здравствуй, — сказал Копаев. — Доброе утро.

— Привет. — Андрей ухватился за поручни трапа, выпрыгнул из воды, подошел к Аверьяну Копаеву. Увидел портфель — обыкновенный дорожный портфель — и подумал: «Уж не попутчика ли я себе приобрел? Или, может быть, компаньона?» Сел и спросил: — Так о чем разговор?

— Мне представляться не надо?

— Нет, не надо.

Штурман считал Аверьяна одним ив лучших координаторов. Служба космической безопасности, надо признать, добротно готовит и конспирирует своих людей.

— До старта люггера два с половиной часа, — проговорил Копаев. — Давай думать, кому лететь на Япет.

Андрей поднял бровь. Сухо ответил:

— Полетит тот, крылу поручена работа эксперта.

— Андрей, тебе поручили мою работу.

«Жаль, — подумал Андрей. Он был настроен свидеться с капитаном „Анарды“. — Любопытно, однако, чем привлек их внимание старый танкер?»

— Н-да. Ну что ж… Ведь не стану я, в самом деле, препятствовать работе функционеров космической безопасности. — Андрей поднялся. — Приятного тебе полета, синхронной безекции. Капитану и орбитальной команде теплый привет.

Перед прыжком в воду он помассировал мышцы плеч и груди. Копаев смотрел на него снизу вверх.

— Документы!.. — вспомнил Андрей. — Тебе все отдать? И что сообщить Морозову?

— Прошу, сядь. Разговор впереди.

— О чем? Я ведь сказал: мешать не намерен.

— Да. А помочь?

— Помочь? — Андрей покосился в сторону собеседника. — В каком смысле? Кому?

— В прямом смысле. Мне, себе, своим детям. Человечеству.

— Погоди насчет человечества. Ты предлагаешь мне быть твоим ассистентом?

— Нет. В слова про то, что тебе поручили мою работу, вложен буквальный смысл.

— Позволь, позволь… Морозов был в курсе?

— Нет. Но утвердил тебя экспертом по нашей просьбе.

Андрей молча сел.

— Правда, это вовсе не значит, что мы затянули последнюю гайку, — продолжал Копаев. — Ты не сотрудник МУКБОПа и… как говорится, вольному воля. Скажу откровенно: я не в восторге от перспективы уступать тебе свое рабочее место и был бы рад твоему несогласию. Но руководство оперативно-следственного отдела считает, что у меня меньше шансов добиться нужного результата на танкере, чем у Андрея Тобольского.

«Вот это маневр!..» — подумал Андрей, разглядывая собеседника в упор. Вид у Копаева был действительно невеселый.

— Осталось узнать, — добавил Копаев, — как смотрит на рекомендацию нашего ведомства сам Тобольский.

Андрей помолчал. Аверьян сидел неподвижно и глядел на воду. Лицо его было теперь совершенно бесстрастным.

— Серьезное ведомство, — проговорил Андрей. — Если мы не прислушаемся в рекомендациям его руководства, это, по-видимому, не сделает нам чести… Но учти, я ставлю условие. Полная откровенность с твоей стороны, предельная ясность. Я никогда не затевал возни за чужой спиной и терпеть не могу, если ее затевают за моей собственной.

Глаза Копаева изменили направление взгляда — уставились куда-та в даль.

— Я обязан предупредить, — сказал он. — Возможно, дело будет для тебя тяжелым.

— Риск?

— Не думаю. Вряд ли. Хотя и это не исключено… Нет, я имел в виду сложности иного порядка. Пилоты УОКСа, как правило, плохо себе представляют нашу работу.

— Кто виноват? Все у вас под замком, под секретом. Я, к примеру, и настоящего паллера никогда в руках не держал.

— Понимаю. — Аверьян покивал. — В голове у тебя детективная каша. Темные коридоры старого танкера, паллер под мышкой, погони, стрельба… Вот только гоняться будет не за кем. На борту «Анарды» один человек. Да и тот — капитан.

— Ты… серьезно? На танкере один Меф Аганн?!

— По данным сектора орбитальной эксплуатации.

— Да они что там, в секторе, совсем обалдели! — взорвался Андрей. — А куда МУКБОП, леший бы вас побрал, смотрит?

— Не кричи, — попросил Копаев и повел глазами по сторонам. — Ревешь как мамонт.

— Плевать на ваши секреты! — прошипел Андрей. — Бросили человека одного на орбитальном приколе! А ну-ка тебя в ржавую, грязную бочку, и чтоб на борту никого и миллионы километров до ближайшей базы?!

— Вот и составь ему компанию. Повезет — узнаешь причину его добровольного одиночества.