Лунная скиталица

Подобные вопросы обычно не задают, когда понимают, о чем идет речь. Выходит, и впрямь не слышал.

Шепот внезапно пропал, словно звук можно было взять и отрезать остро наточенным ножом.

– Мне только показалось…

– Что? – встрепенулась Эсме.

Кассиан задумчиво смотрел на нее.

– Тебя будто окружало сияние… или оно просто было возле тебя. Я отвлекся на ссору, повернулся, и все исчезло. Вот только что.

Как раз в то мгновение, когда стих шепот.

Глава четвертая. Пума вышла на охоту

Все взгляды тескер, которые сегодня играли роль жадных до зрелищ обывателей, были обращены на Биату.

Она прекрасно слышала их перешептывания, эти самозабвенные, полные самодовольства шепотки. Для того кошачий слух и предназначен. Биата чуяла яд в их голосах. Танцующей походкой она прошествовала к центру арены. На поляне, огороженной невысокой круговой оградой, уже замерла Харди – ее противница, молоденькая высокомерная львица. Губы презрительно кривятся, хвост нетерпеливо бьет по длинным стройным лапам.

Биата приняла боевую стойку. Шерсть встала дыбом от витающего в воздухе напряжения, походящего на невидимые молниевые нити. Тескеры за ареной по-прежнему не сводили с нее глаз. Каждый ее жест должен быть выверен, каждый выпад хорошо продуман. Зверолюди, чье внимание сейчас приковано к Биате, вскоре могут стать ее зверолюдьми.

Ее кланом.

Они, может, и простят ей поражение. Она себе не простит.

– Глядите-ка, наша пума вышла на охоту! – насмешливо воскликнула Харди. – Не старовата ли ты для этого?

В ответ ожидаемо раздались угодливые смешки верной свиты, но Биата пропустила подколки львицы мимо ушей. Харди была почти на десять лет моложе и не в меру нахальнее. Она из тех тескер, что привыкли открывать двери с задней лапы, отвергая этикет и дипломатию. Преисполненная уверенности в своих силах, Харди ждала, что весь мир падет к ее лапам.

Однако Биата не напрасно слыла бесстрашной, порой даже безрассудной воительницей, не знающей ни страха, ни поражений. Она шкурой чувствовала, что впереди у нее еще несколько жизней, а потому без малейших сомнений бросалась в бой. И что бы ни говорила Харди, Биата была в отличной форме для той, кто прожил тридцать весен. Самое время это продемонстрировать.

Самое время сбить спесь с молодой львицы, которая вместе с ней претендовала на титул Великой Охотницы – главы клана Фес.

Оставив подруг восхищаться собой издали, Харди лениво прошествовала в центр арены. Ее медлительность была обманчивой – в бою львица была быстра как ветер и стремительна как стрела. Бедра Харди прикрывала кожаная таньега – традиционный боевой наряд. Два лоскута кожи расходились сзади, освобождая пространство для хвоста и всех связанных с ним маневров. Биата знала парочку тескер, для которых хвост в бою был едва ли не важней когтей. Им можно ударить по морде противника или обвить его шею и лишить воздуха. Или, ухватив за скакательный сустав и резко потянув на себя, выбить землю из-под лап.

Харди, конечно, не удержалась от того, чтобы не приумножить свою красоту, которую она так холила – края ее боевой таньеги украшали тонкие золотые ремешки. В наряде Биаты был лишь один элемент – кожа.

Пума выпустила когти, мысленно настраиваясь на бой.

«Темнота, позволь мне сохранить эту жизнь. Или подари мне другую, если эту я потеряю», – едва слышно прошептала она, зная, что соперница сейчас молчаливо просит о том же самом.

Харди неторопливо сняла лук из налучья – она всегда предпочитала дальний бой. Биата отточенным навыком стрельбы похвастаться не могла. Она привыкла к столкновению мордой к морде, когтями к когтям.

Две тескеры замерли напротив, взглядами буравя друг друга. Но уже в следующее мгновение пума бросилась вперед. Стремительно натянув тетиву, Харди послала в полет первую стрелу. Биата легко отпрыгнула в сторону и продолжила бежать. Когти босых лап – обувь тескеры не признавали – звонко цокали по каменному полу арены. Глаза львицы полыхнули недобрым огнем. Она принялась осыпать Биату градом стрел, но ни одна из них так и не достигла цели.

Ругнувшись сквозь сцепленные зубы, Харди бросила лук на землю и картинным жестом обнажила когти, вскидывая лапу, будто знатная хэсска – перьевой веер. Встала в стойку, чуть пригнувшись, готовая отразить любой удар. И он не замедлил себя ждать. Когда до львицы оставался шаг, Биата, пружиня на лапах, оттолкнулась от земли. Харди царапнула лапой воздух, пытаясь достать ее в воздухе. Биата уклонилась, развернув корпус, и приземлилась на расстоянии ладони от львицы. Успела увидеть мимолетный испуг в глазах, прежде чем все пять ее когтей вонзились в мягкий бок с песочной шерстью.