Лунная скиталица

На улице ее посадили на алну, раза в два крупнее Перышка. Позади сел немногословный вулгрет. С губ Эсме сам собой слетел вопрос. От ответа стража ей стало нехорошо. Она возвращалась в Фаграс… Но не в Лунные сады.

А в городскую тюрьму.

Глава одиннадцатая. Принц Алвиан

Разумеется, Кассиану влетело за то, что он «способствовал побегу воровки-послушницы», как совершенно несправедливо окрестили Эсме. Доминика, поборница порядка и строгого соблюдения законов (за редким исключением, касающимся только его самого), была в ярости. В той холодной, даже сдержанной ярости, которая проявлялась в побелевшем лице, в разочарованном взгляде и плотно сомкнутых губах. В ярости, которую Кассиан боялся больше всего.

И все же он испытывал невероятное облегчение от того, что Эсме не попалась в лапы стражам. Кассиан не мог представить ее, нежную, хрупкую, запертой в темнице. Разочарование матери стоило того, чтобы его страх не сбылся. Он и без того чувствовал свою вину. За то, что их с Эсме пути разошлись. За то, что они не были близки так, как в детстве. За то, что он уже не мог постоянно быть рядом, чтобы ее защитить.

О том, что Эсме бросили в тюрьму, Кассиан узнал, конечно, от Доминики.

– Мама, ты не понимаешь! – в отчаянии воскликнул он. – Эсме ни в чем не виновата!

И снова эти сомкнутые губы… А вдобавок – сложенные на груди руки и неодобрительный взгляд.

– Конечно, ты ее защищаешь. Ничего другого от тебя я и не ждала.

– Мама, послушай…

Кассиану пришлось все рассказать. Все то, о чем поведала сама Эсме. И снова укол вины – ведь она открылась ему как другу. Но эта тайна могла стоить ей свободы.

– Видения из-за лунных камней?

Доминика расплела руки. Она выглядела озадаченной. Такой ее редко кому доводилось видеть.