Лунная танка. Сборник рассказов

Рыдая в голос и проклиная всё на свете, мужчина разрывал на себе путы и старался оттолкнуться от чего-нибудь, найти какую-нибудь опору. Но, выпутавшись, он столкнулся с тем, что до этого никогда в жизни не испытывал. Руки и ноги долго не находили ничего твёрдого, и психика начала выдавать странные иллюзии. Ему начало казаться, что он тонет, и ему необходимо выплыть на поверхность воды. Воздуха в лёгких остаётся не так много, а подъём ещё долог. Он видит мерцание неспокойной глади высоко над собой. Гребёт усердно, разводя руками от себя и по кругу вниз. Бьёт ногами. Только бы добраться, пока не кончился воздух в лёгких. Всё ближе и ближе пятно раздробленного водой света, но так медленно он приближается к нему! И, вот странность, он совсем не помнил, как упал в море, и не помнил, как и зачем оказался на яхте. И яхта ли это была… Может быть, он упал с причала, но почему же так глубоко, ведь у причала не бывает такой глубины. А что было до этого: до того, как он утонул? Почему его никто не спасает? Неужели всем наплевать на утопающего? Зачем он пошёл купаться один и туда, где нет ни единой души? Но он неплохо плавает, и даже когда-то был КМС-ом по плаванью, и он должен доплыть, чтобы сделать что-то. Что-то. А что именно – он не помнил. Кого-то разыскать и помочь, ведь этот человек нуждается в помощи. Он забыл, кто – этот человек, кажется, это какая-то женщина. Неуловимый, почти неузнаваемый образ промелькнул перед глазами: волосы, плавный овал лица, губы.… Остальные черты, словно в тумане, в густой голубоватой дымке. Он плыл к поверхности, и в то же время всматривался в лицо этой женщины, пытаясь узнать её. Вот она сидит напротив, на краешке шезлонга и пьет из соломинки безалкогольный коктейль. Вытянутые вперёд, слегка согнутые в коленях ноги почти не прикрывает короткая юбка. Капельки пота блестят на ярком летнем солнце, и он всё время ловит себя на мысли, что нескромно разглядывать ноги чужой жены, но ничего поделать с собой не может. Он каждый раз смущённо отводит глаза, когда взгляд нечаянно устремляется на белоснежные, немного влажные от долгой игры трусики. Она замечает его смущение и лукаво улыбается. Нет, она никогда не давала повода усомниться в её супружеской верности, но сейчас, уставшая от игры в теннис, она решила поиграть с его чувствами. Он знает, что эта игра не разовьется ни во что обещающее, и всё же поглощён этим невинным стриптизом. Вот она поставила высокий полупустой фужер на столик и согнула одну ножку, чтобы поправить шнуровку на теннисных тапочках. И – в груди у него больно сжалось сердце, когда он увидел, как из-под сбившейся шёлковой тесьмы выглянул озорной тёмный пушок.… Только бы хватило воздуха. Ещё немного, и он вынырнет.

Колодец или цистерна, подумал он, когда почти доплыл и увидел круглую амбразуру над собой. Ещё немного, и он достанет руками кромку люка без крышки и, подтянувшись, наконец-то сможет вдохнуть. Вдох. Грудь приятно и спокойно расширяется. Он смог, он это сделал.

Голова ещё была туманная, тяжёлая; в ушах по-прежнему стоял шум воды; всё тело знобило, и хотелось поскорее выбраться на сушу. Он оглянулся, и там, наверху, где должен быть зенит, вдруг заметил парящую женщину без признаков жизни. Словно пораженный электрическим разрядом, он мгновенно вышел из полусна и вернулся к реальности. Она, безжизненная и недвижимая, влетела в один из переходов и застыла здесь в позе спящего младенца. Он был в космосе, на мёртвом корабле и искал её, потерянную в темноте центрального отсека. Всё стало простым и понятным: долгий подъём из глубины – всего лишь бред, галлюцинация; а поверхность моря, до которой он добирался, задержав дыхание, – овальная дверь выхода. Летя на свет, он интуитивно летел туда, где находилась она. Точно кто-то свыше вёл его к ней. Он нашел её.

Но, боже, неужели она мертва. Он поспешил к ней. Обнял и заплакал. Всё говорило о том.… Нет-нет, постой. Он приблизил своё ухо к её лицу; слабые струйки теплого воздуха защекотали по щеке. Она была жива, без сознания, но – жива. Он посмотрел на неё и улыбнулся.

– Как я испугался за тебя, – прошептал он и… поцеловал её в губы.

Он впервые сделал это. Будь она в сознании, он, вероятно, никогда бы не осмелился сделать этого. Он начал шептать ей то, что давно порывался сказать вслух, и, зная, что она не слышит, был откровенным. Он говорил и говорил, безудержно и горячо. Всё, что копилось, и было выстрадано годами, вкладывал в свои признания. Со всей нежностью, на какую способен мужчина, он обнимал её и касался губами её лица.

– Я, кажется, уснула, – тихо сказала она, открыв глаза.

Он молча кивнул.

– А где мы?

Он огляделся и, заметив номер над ободом двери, ответил:

– В шланге, ведущем в энергоблок.

– А как мы сюда попали? А что там?..