Лунная тень 1. Тосканские холмы

– Мы придумали для себя свой мир, но нельзя делать вид, что вокруг ничего нет. Многие эльфы, живущие в этой деревне, не выходили за ее ворота. Они думают, что за морем находится конец света, а солнце и луна сменяют друг друга потому, что так им велят боги.

Отец взял наполненный вином кубок и откинулся на спинку своего кресла.

– Какое тебе дело до того, почему солнце и луна сменяют друг друга, Дариан? Когда ты получишь корону, ты сам станешь богом. Ты будешь делать и говорить то, что захочешь. Но, – поднял палец король, – пока что этот день не настал. Ты мой наследник, и я хочу, чтобы ты вел себя подобающе.

Возразить Дариан не посмел. Пока что не посмел. Все возмущение выливалось на голову Алафина, который, в свою очередь, всеми силами старался сбежать от чрезмерной опеки матери и использовал любую возможность для того, чтобы избежать общества родителей. Братья подолгу гуляли возле моря, наблюдая за тем, как волны смывают следы их босых ног. И однажды Дариан решился произнести это вслух.

– Я не хочу быть королем.

Алафин замер и, как показалось принцу, даже перестал дышать.

– Боги лишили тебя разума! – наконец выпалил он. – Но почему?!

– Если в твоей деревне каждому пятому эльфу нечего есть, какая разница, кто носит корону? Зачем им король, если они не знают, доживут ли до конца зимы? Я так много думаю об этом. С каждым днем все больше. Смогу ли я дать им хотя бы что-нибудь?

– Но… начал брат.

Дариан поднял руки ладонями вверх, останавливая его.

– Если бы ты мог путешествовать со мной, я бы показал тебе мир. Показал бы правителей, народы которых живут в мире и благоденствии. Показал бы вождей, которые едят за одним столом с простыми людьми. И тогда бы ты понял.

– Понял что? – в отчаянии тряхнул головой Алафин.

– Что во всех этих дворцах и садах, которые строит отец, нет смысла, если хотя бы один эльф в этой деревне голодает! Если король – бог, то почему он заставляет кого-то страдать?!

Брат отвел глаза.

– Это я понимаю и без путешествий.

– Я не хочу быть королем, и это мой выбор. Им станешь ты.

– Ерунда, – отрубил Алафин. – Отец придет в ярость. Он не позволит.

– Ты когда-нибудь слышал о принцах, которых усадили на трон силой?

Отец не разозлился. Он лишь сделал слабый жест, который мог означать все, что угодно – от «я хочу еще вина» до «ну и жаркий выдался день».

– Хорошо, – сказал он. – Так тому и быть.

Услышав это, Дариан понял, что ожидал другого. Ему хотелось, чтобы отец отговаривал его. Напоминал, что он – первенец королевской четы, а, значит, должен носить корону.

– Надеюсь, вы довольны, ваше величество, – даже не пытаясь скрыть раздражение, произнес принц.

– Боги наказали меня тобой за то, что я полюбил чужеземку и взял ее в жены. Доволен я или нет, это моя судьба.

– Хорошо, что ты не обвиняешь меня в ее смерти, – вырвалось у Дариана.

Отец отвернулся к окну.

– Ты достаточно умен для того, чтобы понимать свою вину без слов.

Последняя фраза еще долго звучала в ушах принца. И по сей день он вспоминал тот разговор, хотя сменилась не одна весна. С тех пор они с отцом не сказали друг другу не слова, даже в тот день, когда бывший король, одетый в дорожный плащ, вышел из ворот деревни и направился в известном только ему направлении. Ушел искать, как говорили темные существа, подразумевая смерть. Где он ее нашел? Уснул у костра? Напоролся на разбойников или на Незнакомцев?

Алафин правил достойно, как и подобает истинному королю. Теперь к нему обращались «ваше величество», а к Дариану, надевшему мантию советника – «ваша светлость». Алафин обзавелся супругой, Дариан взял в жены Амабеллу, одну из сестер, веселую девушку с высоким чистым голосом и чудесным смехом, которую полюбил задолго до того, как они обменялись клятвами и обручальными кольцами. Его дочери росли вместе с принцессой Тирой и принцем Тором, первенцами брата, рожденными от одного лика луны.

Дариан сделал для Тиры лук, рискуя навлечь на себя гнев Алафина. Девочка Тира приходила к нему, когда разбивала коленки, хотя чаще всего от нее доставалось другим. Девушка Тира приходила к нему для того, чтобы посекретничать об эльфе, который написал для нее любовную балладу. Она была дикой, совсем не похожей на мать. Она всегда хотела видеть и знать больше, чем другие. Возможно, это и роднило ее с Дарианом.

Что на самом деле произошло на той поляне, где Незнакомка нашла кинжал из храмового серебра? Но сейчас это не имеет значения. Она попросила его о помощи, и он нашел способ ей помочь.

Все письма, полученные от карателя Эрфиана, советник Дариан хранил под замком, хотя следовало бы их уничтожить, потому что происходящее напоминало заговор – да, по сути, и являлось таковым – и он мог лишиться не только мантии, но и свободы. Когда-нибудь он расскажет все Алафину, и тот поймет. Они всегда понимали друг друга.

В конце концов, он делает это ради Тиры.

***

Служанка забрала пустую посуду – она так искренне переживала, что Дариан уступил ее просьбе и решил поужинать.

– Принц Тор до сих пор играет на лире?

– Нет, ваша светлость, он у себя. Его служанка отправилась спать, думаю, он тоже уснул.