Лунная заводь

Я видел перед собой полупрозрачную зеленоватую даль, пронизанную мимолетными разноцветными вспышками, озаренную неверным колеблющимся светом, словно я смотрел сквозь толщу зеленых тропических вод на яркое полуденное солнце. Пораженный великолепием открывшейся картины, я всматривался в искрящуюся вуаль сверкающих точек, безостановочно танцующих в туманных глубинах.

Я видел, что и Лакла, и О'Киф, и я сам обрисованы тенями на гладкой поверхности огромного камня, приподнятого футов на двадцать или больше над местом, которое я описал выше.. Через расползающуюся фосфоресцирующую вуаль, похожую на легкое дымящееся облачко в лучах лунного света, стало видно, что все пространство этого загадочного места усыпано тусклыми блестками крошечных белых цветов.

Мы были тенями... и все-таки я несомненно обладал материальной субстанцией, мы намертво срослись с камнем, стали частью его - и все-таки мы были из живой плоти и крови; мы растянулись - я не могу выразиться иначе мы растянулись на многие мили в пространстве, причем размеры наших тел исказились каким-то необъяснимым образом так, что в одно и то же время произошло неограниченное удлинение в горизонтальном направлении и такое же неограниченное сжатие по вертикали: у наших тел не было никакой высоты, никакого пространственного измерения в вертикальной плоскости. Мы стояли здесь - на поверхности камня, и тем не менее, мы продолжали оставаться там внутри ограненной овальной комнаты перед излучающим экраном.

- Осторожнее!

Это был голос Лаклы, но прозвучал он не здесь, около меня, а там, перед экраном.

- Осторожнее, Гудвин! Теперь - смотри!

Сверкающее марево развеялось. Огромные невообразимые просторы открылись передо мной. Безбрежное мерцающее море зеленой растительности, произрастающей в какой-то более плотной, чем воздух, среде, заполняло собой все, что мог охватить глаз. Я видел деревья, сгибающиеся под тяжестью плодов и мертвенно-бледных цветов, маленькие беседки, сплетенные из цветущих растений, напомнивших мне мифологические плоды забвения: виноградники Леты, прилепившиеся к омываемым течением стенам пещер Гебридов.

И повсюду, проплывая между деревьями и цветущими беседками, двигались, увлекаемые медленными водоворотами, огромные толпы людей... большие, чем те, с которыми Тамерлан напал на Рим, неизмеримо большие, чем те, что вел Чингисхан на завоевание калифов.. Толпы мужчин, и женщин, и детей, одетых в какие-то немыслимые жалкие лохмотья, полуголых и совершенно обнаженных: там были узкоглазые китайцы, малайцы с продолговатыми как маслины глазами, островитяне с черной, коричневой и желтой кожей, воины Соломона в фантастических ярких и пестрых одеждах со свирепыми лицами, обрамленными локонами пепельно-седых париков, папуасцы; покошачьи грациозные явайцы, дайаки, обитающие на холмах и на побережье; носатые финикийцы, римляне; классически правильные профили греческих лиц, викинги всех времен и народов, десятки и сотни черноволосых жителей Мурии, мелькали белые европейские лица наших современников.

Мужчины, женщины, дети проплывали перед нами, увлекаемые медленными водоворотами, и на каждом из лиц застыла нечеловеческая маска экстаза, смешанного с невыразимым страданием, противоестественного сочетания восторга и ужаса... лица, отмеченные Богом и Дьяволом, соединившимися в дружеском объятии, лица, отмеченные печатью Сияющего Бога... живые мертвецы, погибшие безвозвратно!

Страшная добыча Двеллера!

Я смотрел, не отрываясь, сердце у меня сжималось невыносимой болью. Слепо глядя вперед, они плыли к нам, поднимая вверх свои жуткие лица, подплывали и останавливались; сзади на них накатывали все новые и новые волны лиц и тоже останавливались, образуя нечто вроде отмели в круговороте медленно кружащихся тел. И вот уже так далеко, насколько хватал глаз, я видел нарастающую, подобно обвалу снежной лавины, живую стену белых лиц; они стояли внизу, подняв к нам пустые глаза, и глядели, глядели..

Где-то далеко-далеко я заметил легкое движение, ярко светящееся пятно; живые мертвецы, тихо покачиваясь, медленно расступались, образуя длинную аллею. С жадным нетерпением они скапливались по краям аллеи, словно притянутые невидимым магнитом. Сначала я увидел вдали светящееся облако, оно приближалось к нам, превращаясь в столб непрерывно вращающихся световых вихрей.

Шел Сияющий Бог!

Он шел, и следом за ним, кружась, как опавшие листья, гонимые ветром, плыли живые мертвецы.

Двеллер бежал вдоль аллеи, мимоходом задевая своими щупальцами и спиралями толпящихся по краям, они тянули к нему белые лица, озаряемые изнутри слабым неземным светом, подобные алебастровым сосудам, внутрь которых поставили зажженную свечу.

Сияющий Бог пробежал дальше, и они енова, как прежде сбившись в тесную кучу, стояли, обратив к нам слепые лица.

Двеллер остановился под нами!