Лунное граффити

— Никто и не переживает. Просто я не знал, что ты не только для наших работ стихи пи­шешь. — Я вдруг вспомнил слова Люси. — Кста­ти, ты кто больше: поэт или социальный обозре­ватель?

— Не знаю. — Он давится от смеха. — А ты кто больше: дурак или кретин?

— Понял, больше вопросов не задаю.

— Так что ты думаешь о Джезз?

— Думаю, что она тебе серьезно нравится, так что постарайся ничего не испортить. Проводи ее до дому пешком, потом ступай за фургоном для побега и молись, чтоб тебя сегодня не сцапали.

— Точности ради, пока мы ничего не соверши­ли, фургон нельзя назвать фургоном для побега. А до кражи еще часа два. Давай, мы заедем за ва­ми в скейт-парк, заглянем куда-нибудь перекусить, посмеемся все вместе, развезем девчонок, а по­том — сам знаешь.

Пока я раздумываю, он добавляет:

— Кстати, тут тебя Бет ищет. Ей вроде как на­до что-то тебе сказать. Не смогла до тебя дозво­ниться. Я объяснил, что мобильник отключен за неуплату.

— Вот спасибо.

— На это ей наплевать. Она хочет к тебе вер­нуться. Привезти ее?

— Не впутывай ее! Скажи, я позвоню из авто­мата. Кстати, Люси считает, что мы с Бет встреча­емся, так что держи язык за зубами.

Гробовое молчание не сулит мне ничего хоро­шего.

— Лео?

— Такое дело. Джезз передала мне, что между тобой и Люси что-то начинается, потому что Лю­си на что-то такое намекнула, а Бет была рядом и услышала. Потом Джезз стала уверять, что ничего не началось, поскольку ты встречаешься с Бет, и тогда Бет сказала, что вы уже три месяца как рас­стались.

— Отлично.

— Все не так плохо, — уверяет Лео, но я не даю ему договорить и вешаю трубку.

Иду к Люси. Перехватываю монетку, которую она только что подкинула. Кладу на тыльную сто­рону руки и спрашиваю:

— Чем ты занимаешься?

— Задаю вопросы Вселенной.

— Вселенная только что сбросила тебя с круто­го холма — и ты с ней советуешься?

Люси не смеется, и я инстинктивно прикры­ваю нос.

— Не тебя же спрашивать, — говорит она. — Ты врун.

— Допустим, а теперь локти по швам и успо­коились.

— Не смешно, мистер.

— Какая тебе разница, встречаюсь я с Бет или нет? Бороздишь же ты ночной город в поисках Те­ни, надеясь, что у тебя с ним будет!

— Ложись, — требует она. — Сейчас разгоню велосипед и довершу начатое.

— Очень мило.

Мы молчим, и я не могу придумать, что сказать.

Наконец я показываю ей монетку и говорю:

— Хочешь узнать ответ Вселенной?

Она не глядя сует ее в карман.

— Монетка папина. Папа честный человек, он не врет.

Она несколько раз наматывает ремешок шлема на руль, затягивает потуже и щелкает застежкой; по-моему, она представляет, что руль — моя шея.

— Я и не говорил, что твой папа врет, — ог­рызаюсь я и взваливаю на себя велосипед.

— Брось его, — орет она, увидев, что я иду в гору. — Он тяжелый.

— Ничего не тяжелый, — ору я. — Нормаль­но. Лео заедет за нами в парк на фургоне, заки­нем велик туда.

— Блестяще, — отрезает она.

— Блестяще, — повторяю я, и мы бредем даль­ше, спотыкаясь на каждом шагу.

Рядом, задыхаясь, карабкается Берт. Твердит, что я должен извиниться. «Ведешь себя как по­следний плут», — так он сказал, когда Бет приходила в магазин вернуть мои вещи. «Слово «плут» уже никто не помнит», — отшутился я. — «Смей­ся сколько влезет. Моя-то девчонка до сих пор со мной».

Пристраиваю велосипед поудобнее. Он и вправду чересчур тяжелый, но со своим транспор­том для побега мне наверху будет спокойнее. К то­му же я чувствую себя плутом и хочу загладить вину перед Люси.

— Кати его рядом с собой, — сердится она. — Не хватало только разминуться с Лео и Джезз.

Не очень я преуспел.

— Понимаешь, я соврал про Бет, потому что не мог забыть, как ты на меня смотрела в кафе. Как на ничтожество, которое только руки распускать умеет.

— Но потом мы поладили, а ты все равно врал.

— Ты только что переехала меня великом — это называется «поладили»? — Я и сам знаю, что мы поладили, разговорились, и надо было сказать правду. — Прости, пожалуйста.

— Что еще ты наврал?

Сейчас или никогда. Я — Тень. У меня нет ра­боты, и я собираюсь ограбить твою школу, чтоб заплатить за квартиру и помочь Лео вернуть долг Малькольму Птаху.

— Ничего. Я порвал со своей девушкой и не хотел об этом распространяться, вот и все. «Слабак», — заключает Берт.

— А почему вы порвали? — спрашивает Люси.

— Уже не важно. Дело прошлое.

Обсуждать Бет с Люси, я не имею ни малейше­го желания. Я и так влип, потому что мне вроде как нравятся обе, что само по себе паршиво. Спасает только одно: ни с той, ни с другой мне не светит. Бет только кажется, что я ей нужен. На самом де­ле это не так. Она просто не все обо мне знает.

Она дала мне прочесть книжку, которую прохо­дила по литературе. «Про Вермеера, ты же его лю­бишь». Каждую ночь я как проклятый пытался одо­леть страницу-другую. Но слова у меня в голове не держатся. Начну читать новую строчку, а предыду­щая ускользает из памяти. Я ведь не глупее Лео, по­чему же он запоминает содержание, а я нет?