Лунное искушение

Вот почему на праздники Никки избегала смотреть телевизор: там всегда крутили разрывающие сердце видео о замерзающих животных или голодающих детях в раздираемых войной странах. Из-за этого она ненавидела канун Нового года и проводила неделю между Рождеством и первым января, слоняясь без дела.

В Никки все еще сохранилось многое от той, кем она была, когда последний раз бродила по этому дому. Она все еще переживала за бездомных животных, поэтому работала волонтером в местном приюте. По-прежнему не могла отвернуться от тех, кто нуждался в помощи, и все еще попадала в нелепые ситуации.

Но безрассудства в ней поубавилось.

С тех пор как она в последний раз была в этом доме перед отъездом в колледж, прошло четыре года. Теперь она вернулась, а тут изменилось все и не изменилось ничего одновременно.

— С тобой все в порядке, дорогая? — спросил папа.

Вопрос вырвал ее из потока собственных мыслей, и она обернулась к отцу, стоящему посреди большой кухни. Боже, папа постарел, и это напугало ее. Никки была поздним ребенком, ей всего двадцать два, и следующие лет пятьдесят своей жизни она хотела бы провести с ними. Девушка знала, что это невозможно. Но прогнала из головы эти мысли.

— Да. Просто… странно быть тут после такого долгого отсутствия. Кухня стала другой.

— Ее переделали несколько лет назад, — ответил он. Похоже, реновировали весь особняк. В конце концов, сколько раз с момента постройки этот дом горел? Никки потеряла счет. Ее отец глубоко вздохнул — четче обозначились морщины у рта. Он казался таким усталым.

— Не знаю, говорил я тебе или нет, но спасибо.

Она отмахнулась.

— Не нужно благодарить меня, па.

— Нет, нужно. — Он подошел к ней. — Ты поступила в колледж, чтобы добиться чего-то большего, чем быть прислугой.

Обидевшись за него, Никки сложила руки на груди и встретила его усталый взгляд.

— Нет ничего плохого в том, чтобы готовить обеды и вести хозяйство. Это хорошая, честная работа, благодаря которой я попала в колледж. Верно, па?

— Мы очень гордимся своим местом. Не пойми меня неправильно, но мы с матерью приложили все усилия, чтобы ты занималась чем-нибудь другим. — Он вздохнул. — Поэтому то, что ты приехала помочь, значит для нас очень много, Николетт.

Только мама и папа звали ее полным именем. Все остальные называли ее Никки. Все, кроме одного де Винсента, которого она даже вспоминать не хочет. Только он называл ее Ник.

С тех самых пор, как она родилась, родители работали у де Винсентов, одной из самых обеспеченных семей в Штатах и, вероятно, в мире. Было странно расти в этом доме, наблюдать многие необычные события, о которых широкая общественность не имела никакого понятия, но, вероятно, заплатила бы неплохие деньги, чтобы узнать о них. Сама же Никки, казалось, зависла где-то между двумя мирами: первый был до неприличия обеспечен, а второй воплощал собой обычный рабочий класс.

Отец девушки служил простым дворецким, только ей всегда казалось, что он решал дела де Винсентов как заправский управляющий. Мать Никки вела хозяйство и готовила еду. Родителям нравилось работать на эту семью, и она знала, что они планировали прослужить де Винсентам до самой смерти, но ее мама…

Сердце Никки болезненно сжалось. Маме нездоровилось, и все произошло так быстро, возникло просто из ниоткуда. Ужасающее слово на букву «Р».

— Честно говоря, это идеально. Я получила степень, и теперь у меня будет время решить, что делать дальше. — Иными словами, решить, что, черт возьми, она хочет сделать со своей жизнью на самом деле. Начать работать или продолжить учиться на магистра? Никки все еще не была уверена. — И я хочу оставаться тут, пока мама проходит через все это.

— Знаю. — Улыбка отца чуть дрогнула, когда он убрал с лица дочери прядь каштановых волос. — Мы могли бы нанять кого-нибудь другого, пока твоя мать…

— Нет, не могли бы. — Она рассмеялась при одной мысли об этом. — Я знаю, какие странные эти де Винсенты. Помню, как сильно вы их защищаете. Понимаю, что нужно держать рот на замке, и умею закрывать глаза на то, чего не должна видеть. Вам не стоит переживать еще по поводу кого-то новенького, который слишком много болтает или подмечает лишнее.

Ее отец выгнул бровь.

— Многое переменилось, дорогая.

Никки фыркнула, оглядывая белые мраморные столешницы с серыми прожилками. Во время одной из химиотерапий мама посвятила ее в подробности некоторых перемен. В конце концов, о чем еще им было говорить, пока маму накачивали ядом, который, как надеялась Никки, убьет и раковые клетки, растущие в ее легких?

Сначала глава семьи, Лоуренс де Винсент, повесился несколько месяцев назад. Поступок, который потряс ее, потому что ей казалось, что этот человек переживет даже атомный взрыв. А у Люциана де Винсента, похоже, появилась подружка, и они собирались переехать в собственный дом. Мысль о том, что этот ходок наконец-то остепенился, казалась еще более безумной.

Люциан, которого она знала, во всем искал забаву. Он был неисправимым ловеласом и оставлял за собой череду разбитых сердец по всему штату Луизиана и за его пределами.